Изгой. Сердце и Разум
Шрифт:
Весь взмокший, Кай не видел ничего, а лишь слышал надрывающийся голос Тараса. Ещё чуть-чуть – и он свалится рядом со своим соперником. Нанеся последние пару ударов, одержав победу, Бестужев скрестил руки перед лицом и, восстанавливая дыхание, проговорил:
– Я – пас.
Тренер недовольно покачал головой, но настаивать на продолжении спарринга не стал. Сняв небольшое белое полотенце с шеи, он бросил его Каю, а сам пошёл в правый угол ринга.
– Ты и бойца Гриши будешь так же нежно гладить, как девчонку?
Кай обернулся туда, откуда донёсся раздражённый голос отца. Мужчина не спеша
– Если ты будешь так же вести себя во время боя, тебя лишат звания чемпиона. Ты это понимаешь или нет? Где твои уловки? Где выдержка?
– Ты бы сам попробовал, – проговорил, всё ещё неровно дыша, Кай, – а я посмотрю на тебя через три часа.
Лицо Бестужева-старшего побагровело от злости. Сверкнув глазами, он громко выкрикнул:
– Оставьте нас!
Прошли секунды, и зал опустел.
– Ты априори не имеешь права так разговаривать со мной, тем более при посторонних. Мы – родственники, но здесь ты такой же спортсмен, как и все остальные.
Кай повесил полотенце на шею и шагнул в сторону отца, всё ещё находясь на площадке для боя.
– Да ладно? – в его голосе чувствовалось раздражение. – А я думал, что нахожусь в разряде «все остальные» круглые сутки семь дней в неделю.
– Ты хоть знаешь, кого Гриша собирается выставить против тебя? – продолжал Пётр, не обратив внимание на колкую реплику. – Аттикуса. Ат-ти-ку-са! Надеюсь, тебе не нужно объяснять, кто это?
Кай замер, изменившись в лице. Демьян Головин, или хорошо известный боец Аттикус, стал лучшим из лучших за последние пару лет. Он не знал ни одного поражения и считался непобедимым чемпионом, сражаться с которым значило отдать свой титул добровольно, распрощавшись со спортивной карьерой. Его соперники редко когда покидали место боя самостоятельно, без помощи посторонних или врачей.
Губы Петра изогнулись в улыбке:
– Вижу, что не нужно. Это радует. Три часа здесь покажутся тебе раем по сравнению с тем, что ты испытаешь, выйдя с ним один на один. И не забывай: это будет не обычный спортивный бой.
Кай стиснул челюсти. Подпольные бои отличались от официальных тем, что имели всего лишь один раунд, заканчивался который победой одного бойца и поражением другого. Ни минуты отдыха, ни крошечной передышки – ничего, только одно правило: выиграй или проиграй.
– Так что заткни свои детские обиды куда подальше и начинай выкладываться на полную!
Последняя реплика задела Кая, переполнив чашу терпения. Он всегда отдавал всего себя тренировкам и бою, беспрекословно выполняя всё, что требовал от него Тарас. В чём-в чём, а здесь его нельзя было упрекнуть.
– Мне из кожи вон вылезти или сдохнуть на тренировке, чтобы ты понял, что это всё, на что я способен? Чего ты ждёшь от меня?
Кай перебрался через канаты и спустился вниз к тому месту, где стоял отец. Оказавшись рядом, он остановился и посмотрел ему в глаза:
– Я делаю всё, что могу, всё, что ты хочешь – без единого спора и колебания, а ответ – чёрное недоверие: ни, мать твою, в семейных отношениях, ни в делах грёбаного бизнеса. – В глазах полыхнул огонь. – Ты только
Кай чувствовал, что его понесло. Ещё немного – и в сердцах наговорит столько, что пути назад уже точно не будет. Проглотив ком в горле, он дал задний ход:
– Но я не хочу этого делать, потому что знаю, где моё место и где моя семья. Мне казалось, смерть Архипова стала доказательством, но теперь вижу, что ошибся.
Он обошёл отца и направился к раздевалке.
– Я хочу, чтобы завтра же ты переехал в особняк и тренировался там до боя с Аттикусом, – раздалось за спиной. – Мне будет спокойнее. К тому же, в пятницу я устраиваю приём. Тебе необходимо там быть.
Губы Кая изогнулись в горькой усмешке. Он остановился и повернулся к Петру:
– Это приказ или просьба?
– Расценивай как хочешь, но ты должен там быть, Кай. Я хочу познакомить тебя с важными людьми. Они помогут решить твою Судьбу. Не забывай, что ты – наследник Влада, а мне нужны надёжные союзники.
Кай едва заметно ухмыльнулся – союзники, не семья. Чёрт бы его подрал! Не говоря ни слова, он вошёл в раздевалку. Когда за ним с грохотом захлопнулась дверь, Пётр улыбнулся и тоже направился к выходу из спортивного зала.
Глава 7. Обида длиною в жизнь
Добраться до квартиры получилось лишь к половине одиннадцатого, и единственное, чего хотелось: уснуть мертвецким сном. После тренировки с Тарасом и разговора с отцом настроение находилось на уровне, который можно было описать лишь парой слов – ниже нижнего. Бросив спортивную сумку на пол, Кай направился в ванную.
Едва только прохладные потоки воды заструились по телу, он закрыл глаза. С завтрашнего дня предстояло переехать в особняк отца, чтобы каждое утро и вечер заниматься под контролем Алекса и Тараса. От этой перспективы передёрнуло, но по-другому подготовиться к бою с Аттикусом не удастся. Если проиграет, упадёт на самое дно, а выиграет – путь к сердцу отца будет окончательно открыт, и тогда награда найдёт каждого своего героя. Они ответят за всё, но самое главное – за неё.
Семь месяцев назад:
– Что это? – спросил Кай, указывая на протянутые ему Петром листы бумаги.
– Доказательство того, что ты никому, кроме своей семьи, не нужен. Семья – это всё.
Кай взял документы. Глаза бегали по строчкам, а лицо становилось белым как мел.
– Семья всегда примет тебя таким, какой ты есть, и будет с тобой до самого конца, что бы ты ни совершил. А это… – Пётр кивнул на бумаги, которые сын держал в трясущихся руках. – … лишь транзитные пассажиры, попутчики: сегодня есть, а завтра – уже нет. Подумай об этом и дай знать, к какому решению придёшь.