Изгой
Шрифт:
— Голосую за!
— Я тоже, — приподнимает ладонь Булатов.
— Я против, но большинство за вами, — говорю я. — Что ж, давайте привлекать новый капитал. От меня что-то потребуется? Могу заняться поиском инвестора. У меня есть знакомый, который управляет инвестиционным фондом.
— Со всем уважением, Александр, — ядовитым тоном произносит графиня, — в твоём нынешнем положении лучше не светиться. Я сама займусь поиском инвестора.
— Пожалуй, вы правы. Новость об изгнании ещё свежа.
Белозерская
— Если никто не хочет предложить другую тему для обсуждения, предлагаю на сегодня закончить.
— Давайте закончим, — соглашаюсь и встаю. — Я хочу ещё съездить в школу.
Зинаида еле слышно фыркает. Представляю её мысли: «Зачем ты вообще влез в совет, школьник! Ничего, скоро мы тебя отсюда выгоним».
— Подожди, Александр, — вдруг подрывается Булатов. — Надо кое-что обсудить.
— Можем побеседовать по дороге?
— Да, конечно. Всего доброго, Зинаида, — барон коротко кланяется графине.
Та молча кивает в ответ и наблюдает, как мы с Богданом направляемся к выходу из зала. Спиной чувствую её злорадный взгляд, но не обращаю внимания.
Выйдя к лифтам, нажимаю на кнопку и поворачиваюсь в Булатову:
— Что вы хотели обсудить, ваше благородие?
— Не здесь, — бормочет он. — Подвезти тебя в школу?
— Я на машине.
— Ничего, поехали на моей. А твоя пусть едет следом.
— Тогда наоборот, ваше благородие. Может, вы слышали о нападении на бутик моей матери. Хочу, чтобы мой гвардеец был рядом.
На самом деле я не думаю, что кто-нибудь, будь то Виталий или кто-то ещё, решится в ближайшее время организовать на меня нападение. Я показал, что у изгоев есть зубы, и довольно острые.
Я сам велел Виктору доложить в полицию об уничтожении преступников. Их ликвидация была полностью законной. Вооружённое ограбление, раненый гвардеец, пострадавшая дворянка — поводов достаточно. По имперским законам у нас было полное право убить негодяев.
Сегодня утром новость появилась в СМИ. Так что все, кто интересуется нашей с мамой судьбой, уже в курсе произошедшего.
В том числе барон Булатов.
— Да-да, конечно, — с пониманием кивает он. — Хорошо, поехали на твоей. Я тебя прекрасно понимаю, знаешь ли. Десять лет назад мне объявил войну граф Тармашев…
Пока мы спускаемся в лифте, с неожиданным интересом слушаю рассказ барона. Вооружённые дворянские войны — почти экзотика в современном мире. Они случаются, но редко. И, как правило, не в столице.
Не сразу понимаю, что Богдан Борисович пытается исподволь меня запугать. Мол, я уже побеждал в войне, и гвардия у меня немаленькая, а бойцы — сущие звери.
Ну-ну. Кто сказал, что я собираюсь с вами воевать, дорогой барон?
— Так что в итоге мы их одолели! — заканчивает Булатов ровно тогда, когда лифт
А вот это уже слишком прозрачный намёк. И он мне совсем не нравится.
— Достойная победа, ваше благородие, — сдержанно отвечаю я. — Вон моя машина.
Садимся на заднее сиденье, и автомобиль ощутимо прижимается к земле от веса барона.
— В школу, — командую я водителю. — Не торопись.
— Так точно, ваше сиятельство.
— Ваше сиятельство? — с неприятной ухмылкой спрашивает барон. — Ты ведь больше не княжич, Александр. Не имеешь права так называться.
— Формально да. Просто не хочу заставлять парней переучиваться.
— Надеешься вернуться в семью?
Игнорирую его вопрос и задаю свой:
— Так о чём вы хотели поговорить, барон? О послании, которое я передал через вашего сына?
— Именно. Я не совсем понял его, Александр, — Булатов внимательно смотрит мне в глаза. — Можешь объяснить, что ты имел в виду?
— А что именно вы не поняли?
Богдан Борисович хмыкает и поясняет:
— Ты сказал, что всегда будешь рад видеть меня в совете акционеров Цитаты…
— Вне зависимости от того, кто ещё будет вынужден уйти, — заканчиваю я. — По-моему, здесь всё предельно ясно. Вы хорошо знаете этот бизнес, и я хочу, чтобы вы остались в совете.
— Но это не тебе решать.
— Я просто хочу, чтобы вы это знали. На всякий случай.
— На какой такой случай? — барон начинает злиться. — Ты говоришь загадками.
— Вы всё поймёте, когда придёт время.
Булатов шумно выдыхает. Причмокнув толстыми губами, косится на водителя и продолжает:
— Ладно. Гораздо больше меня волнует вторая часть твоего послания.
— Знаете, меня тоже, — невозмутимо замечаю я. — Неприятно осознавать, что с тобой в одном классе учится преступник.
— Ты называешь преступником моего сына?!
— Как ещё назвать того, кто сделал невинного парня инвалидом?
Барон опять стреляет глазами в водителя, а я говорю:
— Не беспокойтесь. Мои люди связаны клятвой молчания, я им доверяю. Матвей, ты слышал что-нибудь?
— Нет, ваше сиятельство, — отвечает гвардеец. — Я за дорогой слежу, а ваш разговор не слышу.
Булатов хмурится и сверлит меня взглядом.
— Послушай, сынок. Лучше не играй со мной. Случай, о котором ты говоришь…
— Мне всё известно, — перебиваю я. — Взгляните.
Достаю из дипломата документ, где Егор расписал всю схему. Начиная от передачи офиса семье пострадавшего, заканчивая связью Булатова с фондом поддержки предпринимателей, который компенсировал его другу стоимость недвижимости.