Изгой
Шрифт:
Богдан пробегается взглядом по бумаге, и его брови лезут на лоб. Толстое лицо бледнеет, а затем вдруг начинает багроветь.
— Вижу, вы злитесь, — спокойно отвечаю я. — Не стоит. Я не собираюсь никак это использовать. Только для защиты, если потребуется.
— Это всё чушь! — Булатов рвёт документ на части. — Манипуляции и глупые домыслы!
— Не уверен, что суд чести воспримет это именно так. Послушайте, ваше благородие: я не ищу вражды. Но понимаю, что вы с графиней хотите выгнать меня из
Стискивая в мягком кулаке обрывки бумаги, барон глядит на меня с потрясающей смесью эмоций. Отблески страха на бушующих волнах гнева, а в глубине — признание моей силы. Он всё же не дурак и понимает, что я серьёзно настроен. А компромат, который он порвал, не липа и не домыслы.
— Поэтому я предлагаю сотрудничать, — продолжаю. — Нам обоим будет это выгодно. Кстати, как ваша жена относится к супружеской неверности?
— Что? — Булатов не на шутку удивляется. — При чём здесь моя жена?
Достаю из кармана телефон. Показываю снимок экрана — кадр из видео, на котором барон и графиня занимаются сексом.
— Ты… — Богдан наполовину теряет дар речи и выдаёт лишь отдельные слова. — Сука… Откуда?! — орёт он.
— Какая разница? — убираю телефон. — Поймите, я вас не шантажирую. Мне ничего от вас не нужно. Предлагаю только сохранять добрые деловые отношения. Матвей, останови.
Водитель послушно тормозит у тротуара, и я киваю на дверь:
— Всего доброго, ваше благородие.
— Ты играешь с огнём, мальчик, — цедит Булатов.
— Я вам не мальчик, — вонзаю в его толстое лицо холодный взгляд. — И я не играю. Я предлагаю вам выбор: остаться в Цитате и работать на благо компании или уйти. Но не пытайтесь действовать против меня. Ни сейчас, ни потом.
— И ты ещё говоришь, что не шантажируешь меня?!
— Шантаж — это когда чего-то требуют. Я ничего не требую. Просто говорю о том, что у меня есть против вас оружие, и я не побоюсь его использовать. Всего доброго.
Барон не находится, что ещё сказать. Выскакивает из машины, громко хлопает дверью и почти бежит к своему автомобилю.
— Едем в школу? — спрашивает водитель.
— Да, конечно, — смотрю на часы. — Ещё успею на пару уроков.
Прошло несколько дней.
Терапевт регулярно звонил мне из больницы, и новости пока не слишком утешающие. Григорий Михайлович время от времени приходит в себя, сознание немного проясняется. Но он по-прежнему слишком слаб и не может сам дышать. Большую часть времени врачи держат его в медикаментозном сне.
Сказывается долгая операция, которая прошла с осложнениями.
Наши с мамой дела тем временем понемногу наладились. Мы восстановили Астетику,
Люди осудили грабителей и восхитились тем, что я сумел найти и наказать их в тот же вечер. Таким образом, наш с мамой авторитет даже подрос, а в бутике опять появились покупатели.
Не в последнюю очередь благодаря поддержке Егора, который грамотно распространял нужную нам информацию в интернете.
Оруженосец тоже вернулся в строй, несмотря на появление конкурентов. Новость об изгнании быстро пропала с передовиц. Кто-то, наверное, даже про это не услышал. Так что заявки на проведение дуэлей снова стали приходить.
Самое значимое событие — я одержал победу в судах против СМИ. Тех, что поносили нас с матерью во время заказанной Жаровым атаки. Получил публичные извинения и хорошую компенсацию. А деньги мне сейчас нелишние.
Юрий, как ни странно, больше не предпринимал против меня никаких действий. Возможно, удовлетворился изгнанием. А может, и готовил что-то новое — нельзя исключать.
Но думаю, у него и без меня появилась куча дел. Краем уха я слышал о том, что у Династии возникли проблемы на Кавказе и в имперских колониях в Африке. Пока ничего серьёзного, но Алексей по секрету рассказал мне, что это лишь начало. Выступили сами дерзкие и недальновидные. Серьёзные противники по всему миру готовятся и ждут, придёт ли князь в себя.
И если придёт — сможет ли вернуться на пост. Если нет, то Династию ждут тяжёлые времена.
Этим утром графиня Белозерская звонит мне лично.
— Здравствуй, Александр, — её голос так и сочится злорадством.
— Доброе утро, ваше сиятельство.
— Звоню сообщить, что я нашла инвестора. Он уже перечислил деньги, так что у компании появился новый акционер.
— Что ж, рад слышать. Надеюсь, новые вложения всё-таки пойдут Цитате на пользу.
— Тебе случайно не звонил твой двоюродный брат? — интересуется графиня.
— Максим? Нет. Мы с ним редко общаемся.
Общаемся мы и правда редко. А в последний раз это я ему звонил, а не он мне. Так что формально я не вру.
— А почему вы спрашиваете? — включаю дурачка.
— Давай обсудим это в офисе. Приезжай сегодня в два. Барон Булатов и новый инвестор тоже будут.
— Хорошо. До встречи, ваше сиятельство.
Кладу трубку и усмехаюсь. Графиня, видимо, даже не представляет, что сегодня рухнет в яму, которую сама же и выкопала.
После уроков еду в офис Цитаты. Поднимаюсь на верхний этаж и захожу в зал совещаний. Белозерская и барон Булатов уже сидят за столом.