Изгой
Шрифт:
Так что я готов сразиться. Несмотря на угрозу, которую нельзя недооценивать.
В конце концов, награда тоже стоит риска.
— Звучит сурово, — говорю я. — Но я готов бороться.
— Лучше сразу готовься проиграть, — Юрий с грохотом ставит бутылку на стол. — Моё предложение ещё в силе. Возьми деньги и свали. Сука, да любой нормальный человек на твоём месте согласился бы! Зачем сражаться, если можно сразу забрать приз и жить спокойно?
— Мои амбиции выше этого приза, дядя. Оставьте сто пятьдесят миллионов себе. Я предпочту сто пятьдесят
«И возможно, что не только их», — добавляю про себя.
Игра может сложиться невероятным образом. Как знать, возможно, в будущем я и правда захочу потягаться за трон Династии.
Да и слова, которые я говорил Максу, были не пустыми. Я хочу сделать так, чтобы в роду Грозиных все стали друг другу друзьями, а не врагами.
Хотя занять пост гендиректора глобальной компании кажется задачей проще, чем примирить всех этих людей.
— Ты сделал свой выбор, — холодно произносит Юрий. — Теперь пеняй на себя.
В то же время, в палате князя
— Здравствуй, брат, — Алексей обозначает поклон и садится рядом с койкой. — Дай свою руку. Как ты?
— Жив, как видишь, — Григорий пожимает руку младшего брата. — Ты как будто постарел за эти дни. Сколько я провёл без сознания? Почти неделю, верно?
— Да. Может, я и правда постарел, это были тяжёлые дни, — Алексей улыбается. — Но ты всё равно постарел сильнее.
— Так я и старше тебя на семь лет. А ещё я перенёс чёртов инфаркт, — князь забирает руку и потирает грудь. — Не могу поверить, что кто-то вскрывал мою грудную клетку и ковырялся в сердце. Если бы не шрам, то и не поверил бы.
— Благодаря этому ты жив.
— Говорю это только тебе, Лёша, — Григорий внимательно смотрит в глаза. — Пока ты шёл сюда, я на пару мгновений пожалел, что не умер.
— Не смей так говорить! — возмущается Алексей, но потом осторожно спрашивает: — Почему, позволь узнать?
— Потому что понял, как сильно я провалился, как глава рода. Я построил огромный конгломерат и основал сильнейший клан в Российской империи…
— Надеюсь, моя помощь была не лишней, — бурчит Алексей.
— Конечно, — слабо улыбается князь. — Прости. Мы вместе начинали. И ты делал не меньше меня, пока с головой не ушёл в политику.
— Всё в порядке. Ты хочешь сказать, что не состоялся, как глава рода?
— Я потерпел ужасающий крах. Мой сын плетёт интриги против меня и других членов семьи. Да и другие… У каждого из них свои интересы. Никто не думает о том, чтобы помочь родному. Только представится шанс, каждый из Грозиных пройдёт по головам других, — Григорий запрокидывает лицо и смотрит в потолок. — Я в этом виноват. Я научил их этому своим примером.
Голос князя становится всё тише с каждой фразой, и последние слова он произносит еле слышно. Прикрыв глаза, он снова осторожно потирает грудь.
— Ты говоришь о том, как мы поступили с Ярославом? — спрашивает Алексей.
—
— Никто в семье не знает об этом. Я имею в виду, не знает правды.
— Но слухи они наверняка слышали. Вот, погляди — теперь один изгоняет другого. Делает то же, что я.
— Ярослав заслужил изгнание.
— Может быть, — произносит князь. — Но я не должен был делать это так. Я не просто изгнал брата, я тем самым убил отца.
— Ты сделал это не один. Я был на твоей стороне. И я повторяю — Ярослав это заслужил! — восклицает Алексей. — Что до отца… мы не могли знать, что так получится.
— И всё же мы виноваты. Я получил титул, изгнав старшего брата из рода и убив отца. Как я могу удивляться, что мой наследник поступает схожим образом?
— Прошу тебя, давай не будем о прошлом. Полагаю, ты хотел поговорить о настоящем.
— Да.
Григорий медленно сглатывает, морщась от боли. Он несколько дней провёл на аппарате искусственной вентиляции лёгких. В горле до сих пор будто чувствуется трубка.
— Значит, Юрий хотел присвоить титул?
— Увы, брат, — кивает Алексей. — Он подал прошение на следующий день после операции. Уже когда было точно известно, что ты выживешь.
— А когда он изгнал Александра и Анну?
— Как только мы приехали в больницу. Скажи, как ты проголосовал на семейном совете? Тогда тебя услышали только Юра и Саша.
— Я сказал «за».
— Понятно, — хмуро говорит Алексей. — Я так и думал, конечно, но… Понимаешь, Юра дал слово чести, что ты голосовал против.
Князь переводит взгляд на брата. Тот лишь виновато разводит руками.
— Кто это слышал?
— Только я, Виталий и Александр. Но я не могу ручаться, что не узнал кто-нибудь ещё.
— Надеюсь, что хотя бы за пределы семьи это не вышло, — Григорий закрывает глаза ладонью. — Какой позор. Мой наследник оказался бесчестным лжецом и махинатором.
— Умение плести интриги не чуждо всем Грозиным, — Алексей позволяет себе улыбку.
— К сожалению. Но теперь я должен решить, что с этим делать.
— Юрий в шаге от того, чтобы стать полноправным князем. Мы с Александром придумали способ, как этого избежать. Тебе нужно выступить публично, и это можно сделать прямо сейчас, — Алексей достаёт телефон. — Выйдем в прямой эфир в Цифровом Царстве. Заяви, что ты в здравом уме и трезвой памяти, и что способен выполнять свои обязанности.
— И как это поможет?
— Юрий пытается продавить идею, что ты недееспособен. Докажи, что это не так, и у него не останется шансов.
— Хорошо, — князь кивает. — Только освободи меня от всех этих трубок, и… Давай-ка, снимай пиджак и рубашку. Я должен выглядеть подобающе.
— Не проблема, — Алексей откладывает телефон и с улыбкой скидывает пиджак. — Заодно покажешь мне свой шрам.
— Ничего приятного там нет, — морщится Григорий.
— Всё равно хочу посмотреть. Помнишь, как в детстве ты хвалился своим шрамом на запястье после того, как упал с дерева?