Излом
Шрифт:
— Ну и что тебе от меня надо?..
«… чмо», – продолжил его мысль, а вслух сказал: – Чтобы вы получили ещё одну звездочку, – подпустил в голос немного подхалимажа и сел на место допрашиваемого.
Пока он слушал кассету, включил настольную лампу, направив свет себе в лицо:
— Отвечу на любые вопросы…
— Ну и откуда тут звёздочка вырисовывается?.. – разочарованно отключил магнитофон.
— Добудем, – поощрительно улыбнулся ему. – Завтра утром, в девять ноль–ноль, вам следует прислать наряды на Сенной и в Крытый, чтоб забрать рэкетиров, терроризирующих честный
— Каких рэкетиров? – не понял он. – Разве их так просто возьмёшь?..
— Элементарно, – хотел добавить, – Ватсон, – но сдержался. – И свидетели будут, которые вначале дадут им отпор, а затем показания…
Мент всерьёз заинтересовался.
— И много рэкетиров?
— По десятку в каждом рынке, а может, и больше.
Он взволнованно встал и заходил по кабинету.
— На рынок наехать надо, – рассуждал полуполкан, – и не столько из-за рэкетиров, сколько из-за своих собратьев… Вот уж кто оборзел, так оборзел… – распалял в себе какую-то давнюю обиду, – всего-то попросил на халяву пять кило мяса, а он меня кинул, – замолчал, вспомнив, что рядом посторонние уши. – Во сколько, говоришь, подъехать?..
— К девяти утра.
— Так, так, а лапшу на уши не вешаешь? – закрались в его душу подозрения.
— Как можно?! – возмущённо развёл руками.
— Ну, смо–о-о–три… – то ли поощрительно, то ли с угрозой произнёс он.
— А это ребятам на премии от кооператива «32», – положил перед ним пачку долларов.
«Возьмёт или нет?» – сделав безразличный вид, стал разглядывать плакат на стене.
Баксы молниеносно исчезли в ящике стола.
«Ого! Ловчей, чем столовские работники», – удивился я.
Договор состоялся.
— Лишь бы утечки информации не произошло, – стал переживать подполковник.
— Глухо как в могиле! – заверил его. – Ну, до встречи, – протянул руку.
«Пожмёт или нет?»
Он, не мешкая и даже с чувством, потискал ладонь.
«Этот будет мой!» – покидая ментовку, логично рассудил я.
Вечером ещё раз собрал десантников.
— Подумали? Насильно никого не заставляю! Всё как в армии… Добровольцы есть?..
Отказалось всего несколько человек, и то, потому что не хотели связываться с милицией.
— Вот если бы только бить! – рассуждали они.
Людей и без того хватало. Отобрав по пятнадцать человек на каждый рынок и по пять человек – отогнать машины в ремонтную мастерскую, перебирал в памяти сказанное.
«Так… ничего не забыл?.. Да–а! Надо старших назначить… Если на машины народу не хватит, то после акции освободятся», – размышлял я и на всякий случай решил задействовать двойняшек с их грузовиками.
«Чебышева на операцию не возьму, старый», – решил для себя.
— Грабь награбленное! – вспомнил Пашка революционный лозунг, сбив меня с мыслей.
Посмеявшись, все разошлись готовиться.
4
Этот вечер посвятил семье, а то Татьяна обижалась, что совсем дома не бываю. Уговорил её бросить работу и заниматься сыном. Жена в новой квартире больше всего любила готовить на газплите.
— Сколько времени в овраге тратила,
Денис обожал мыться в ванной, готов был купаться в день по два раза. Вволю наплававшись, он читал мне отрывки из «Гулливера в стране лилипутов».
««Качок в гостях у мелких», – перевёл название на современный язык. – Какие прекрасные времена, – дремал я под убаюкивающий голос сына, – наконец-то мне рассказывают сказки, а не я».
Ночью практически не спал. Колотила нервная дрожь.
«Господи, как здорово работалось слесарем… Ну на черта сдалась эта новая экономическая политика?..
Правильно умные люди не советуют гнаться за автобусом, женщиной и нэпом, потому как после них всегда появляются следующие…»
Утром встал растерянный и хмурый.
— Чего-то ты даже с градусником не поцеловался, – подметила жена, – уж про себя не говорю…
Я устало отмахнулся.
«Надо успокоиться», – ехал на своей «лайбе» к рынку.
На другом рынке акцией руководил Заев.
«Чего это со мной?.. Руки дрожат, будто кур воровал всю ночь. Пацаны увидят, засмеют… Да ещё башка, как нарочно, разболелась, – невнимательно крутил «баранку» и чуть не въехал в иномарку. – Разъездились тут, козлы крутые, – обругал водителя и вытер потный лоб, – чуть не расшибся через него…»
Новый стресс выбил старый. Страх прошёл, и перед рынком я лихо затормозил, едва не влетев в стену.
Дислокация и диспозиция были давно разработаны. Получилось всё до банального просто. Постучался к рэкетирам наш человек – грузчик, на которого они усиленно орали при разгрузке продукции и не давали выпить в таком количестве, в каком требовал его погрузочно–разгрузочный организм. Следом за мужиком ворвались мои бойцы, причём большая половина из них бодро протопала по натруженной спине сбитого с ног в пылу атаки работника мешка и телеги. Матерился он почище своего заводского коллеги.
Как мы и рассчитывали, в помещении находилось около дюжины противников, из них треть оказалась русскими. Славян били особенно жестоко – не хрен против своих одти. Сопротивления они почти не оказали, так как были деморализованы неожиданностью нападения. Чтобы разрядиться и сбросить стресс достал пистолет, отнятый в своём доме у рэкети–ров и бахнул два раза в стену.
После выстрелов с шумом ворвались менты. За секунду до этого бедный грузчик решил явить ноги, но в дверях его вновь сбили и повторили процедуру. На этот раз он не матерился, а просто орал на одной ноте… Но ноту выбрал погромче милицейской сирены. Мои, как учили, сразу подняли лапы. Довольный подполковник попал в свою стихию.
— Кто свидетели вымогательства?
Свидетели тут же нашлись.
«Ишь, как расцвёл и лыбу отшарил до макушки», – разглядывал милицейское начальство.
— Мафиозов в машины! – радостно командовал он.
Свидетелей подполковнику показалось мало – вдруг потом кто откажется, и он пошёл по рынку разыскивать других. К моему удивлению, нашёл предостаточно – люди уже поняли, что власть меняется и в чьи паруса надо дуть. Самыми ярыми свидетелями были те, у которых взяли хотя бы луковицу.