Излом
Шрифт:
Заметив реакцию принцессы, принц хмыкнул:
— Не забывай, кто мой отец. Каждого из нас он готовил к трону, вернее, пытался готовить. Нас учили не только танцам и музыке, но и военной науке. Правда, недолго. Отец очень быстро разочаровался в нас, а после рождения Бастьена — и вовсе забыл. И что же твой брат ответил Оттону?
— Что мы обескровлены войной с Ледяным храмом и не готовы к походу, — ответила Астрид, при этом по-новому разглядывая удивившего ее принца.
Сегодня они впервые разговаривали на такие темы. Раньше принца ничего не интересовало, кроме моды, музыки, стихов и
— Вряд ли он поверил твоим словам, — произнес он. — Твой двор наверняка кишит его шпионами. Как только они поймут, что ты начала приготовления, в Астландию полетят почтовые птицы.
— Верно, — кивнула принцесса. — Но наше войско пойдет в другую сторону. На север. Пустим слух, что идем усмирять горные кланы. И это на какое-то время успокоит астландцев.
Пришло время удивляться Луи.
— Почему на север?
— Там есть одна очень широкая и удобная бухта, где уже прямо сейчас мои люди готовят корабли. Много кораблей.
— О! — восхищенно воскликнул Луи. — Мы отправимся в Вестонию по воде! Но куда именно?
— На запад, — ответила Астрид. — Там я планировала соединиться с новообразованными легионами герцога де Клермона.
— С предателями? — глаза Луи расширились.
— Мне плевать на то, кто они, — отмахнулась Астрид. — Важно то, что ты высадишься на свою землю во главе нашей армии не как захватчик, но как спаситель. А легионы Клермона только усилят этот эффект. Как только астландцы завязнут в боях на юге и серьезно потреплют войско твоего отца, мы ударим Оттону в спину и разгромим его. А потом мы двинемся на столицу и уничтожим всех твоих врагов.
Глаза Луи впервые за последние недели загорелись уверенностью. Но в плане Астрид был изъян.
— Герцог де Клермон предан моему отцу, — сказал он. — Он может стать проблемой.
— На войне всякое случается, — пожала плечами Астрид. — По сути, он нам не особо и нужен. Дворяне запада обижены на твоего отца, и если ты пообещаешь им то, что они хотят, они обязательно пойдут за тобой.
— Нам понадобятся и другие союзники, — произнес Луи. — Вряд ли герцоги будут рады мне.
— Я уже позаботилась об этом, — усмехнулась Астрид. — Хельга и барон де Леви повезли мое предложение маркграфу де Валье. Как показала бергонская война, Максимилиан один стоит всех этих герцогов. С моей и его поддержкой все твои враги отправятся в бездну.
После ужина Астрид, проводив все еще слабого Луи до его спальни, вернулась в свой кабинет и устало опустилась в кресло, протянув ноги к камину.
— Покажись, — произнесла она, почувствовав магические эманации в тени у дальней стены.
Из тьмы бесшумно вынырнула широкоплечая темная фигура. Она словно плыла по воздуху. Астрид усилием воли взяла себя в руки. Тварь не должна почувствовать ее мимолетнее замешательство.
— Передай своему повелителю, — твердым голосом произнесла Астрид. — Что очень скоро мне понадобится то, что он мне обещал.
Темный силуэт, не издав ни звука, качнулся и растворился в тени, а Астрид, перестав ощущать мерзкие эманации, наконец, смогла облегченно выдохнуть.
Она сделала свой ход. Назад дороги нет.
Глава 5
Вестония.
Мороз держался уже неделю, сухой, звонкий; тот самый, который выводит на стекле причудливые узоры и карает всякого, кто осмелится выйти в путь неподготовленным.
Снег — не мокрый, а хрупко-скрипучий, утрамбованный ледяными ветрами — лежал ровным ковром. Мистралы, привыкшие к северным холодам, в такую погоду могли идти долго, почти не зная усталости.
На изломе рассвета, когда небо еще хранило остатки ночной синевы, а восток уже вспыхивал бледно-розовым, герцог де Клермон заканчивал завтрак в трактире, где он и его гвардейцы провели ночь.
Потягивая горячий настой из сушёных лесных ягод и душистых трав, герцог вполуха слушал, как во дворе весело переговариваются его бойцы и конюхи. До Эрувиля оставалось два дня — и они наконец увидят свои семьи.
Эдуард даже зажмурился от удовольствия. Он любил походную жизнь: ночные привалы, простую еду у костра, случайные постоялые дворы и предвкушение скорой встречи. Он уважал дорогу за честность. Вот уж где проясняются мысли, так это в пути. Есть время поразмышлять и разложить все по полочкам.
А подумать герцогу действительно было о чем — в последние месяцы вокруг него творились странные дела. Порой Эдуард признавался себе, что чувствует себя обычной пешкой в чужой игре.
Он вспомнил, с каким тяжелым сердцем отправлялся на запад по приказу Карла. Несомненно, король дал ему еще один шанс после катастрофического поражения в Бергонии, и Эдуард был за это благодарен. Но чувства оставались противоречивыми.
С одной стороны, великодушный жест Карла: он убрал старого друга подальше от столицы, чтобы придворные падальщики не растерзали его, как падшую лошадь. С другой — маршала де Клермона, героя былых войн, отправили на западные окраины разгребать чужое дерьмо будто палача или мусорщика.
И ситуация на западе оказалась куда хуже, чем предполагалось. Эдуард понял это еще до того, как пересек границу первого западного графства.
По пути ему встречались купеческие караваны и вереницы беженцев, пытавшихся уйти как можно дальше от владений западных аристократов, взбунтовавшихся из-за королевского указа. По сути, Карл бросил Эдуарда в самую гущу назревающего мятежа, а подавить его пятью сотнями гвардейцев было попросту невозможно.
Вспоминая тот первый день на границе, у стен замка старого графа де Туси, когда Эдуарда встретила многолюдная делегация из нескольких десятков самых влиятельных западных вельмож, герцог до сих пор дивился, что остался жив. Все эти графы и бароны прибыли со своими дружинами, вооруженными до зубов: пять сотен против нескольких тысяч — чистое самоубийство.
Эдуард помнил напряженные и мрачные лица встречавших его дворян. Маршалу здесь явно были не рады. Хотя многие из них, тот же граф де Туси или граф де Брионн, были старыми соратниками Эдуарда по многим битвам. Благородные и отважные люди. Многим из них в свое время герцог де Клермон без страха мог доверить свою жизнь. Но в тот день их армии стояли по разные стороны баррикад.