Излом
Шрифт:
Последний раз она использовала ее в королевском дворце, чтобы «прослушать» ауру Карла. Правда, там она действовала медленно и аккуратно. Сейчас же можно было использовать семейную волшбу не таясь.
Дед, отказавшийся от своего прежнего имени и посвятивший всю свою жизнь служению Праотцу, много раз повторял Хельге, что магия, которой он ее обучил, это некий древний ритуал, смысла которого ни он, ни его отец не понимали. Ощущение чужой ауры — это лишь некий сопутствующий эффект. Поэтому использовать эту волшбу часто не рекомендовалось. Лишь в самых
В тот миг когда Хельга произнесла последние слова древнего наговора, она даже представить себе не могла, чем для нее все обернется.
Первое, что она ощутила, это эманации темной магии, оставшиеся после твари Предела, которые буквально обволокли все пространство вокруг нее. Словно мерзкая липкая слизь темная мана сочилась со стен и мебели. Руку, в которой был свиток с посланием от сестры, словно обморозило.
Хельга хотела тут же брезгливо отбросить письмо, но с трудом сдержалась. Это послание не должно попасть в чужие руки. Пришлось спрятать его в складках платья в специальный карман. О Пресветлая! Сохрани Астрид и отведи от нее беду! Куда же ты вляпалась, сестренка?!
Но мысли об Астрид и темном отошли на второй план, когда она почувствовала за своей спиной ауру страйкера. Ничего подобного Хельга ранее не ощущала.
Как будто за ее спиной в одно мгновение вспыхнуло золотое солнце и обожгло своими лучами все пространство вокруг. На долю секунды Хельга зажмурилась. Против мага такой силы ей не устоять. Даже темник, явившийся к ней этой ночью, вряд ли бы вышел победителем в схватке с этим неизвестным страйкером.
В последние минуты жизни Хельге было странно осознавать некое родство с этой всепоглощающей силой. Эманации неизвестной маны словно затронули потаенные нити ее души. Все естество Хельги встрепенулось подобно лесному зверю, очнувшемуся от долгой спячки.
Ее аура вздрогнула. Неизвестный маг стремительно приближался. Хельга захотела взглянуть на своего врага перед тем, как падет от его клинка.
Резко обернувшись, она устремила свой взгляд вперед.
— О Древние боги… — ошеломленно прошептала она одними губами.
На нее надвигалось золотое светило. Она видела, как пульсировали и искрились сгустки неизвестной маны, что подобно растительному кокону оплетали ауру незнакомца. Его силуэт обволокла полупрозрачная золотистая дымка.
За секунду до того, как их ауры соприкоснулись, искристый туман рассеялся, и она, наконец, смогла увидеть лицо своего противника.
— Ты?! — Хельга вздрогнула от неожиданности.
Ошибки быть не могло. Это лицо, эти глаза. Тот, ради кого она прибыла в Эрувиль и вынуждена была ждать столько времени, прямо сейчас убьет ее…
На лице Макса, а это без сомнения был именно он, появилось выражение удивления. Похоже, он не ожидал, что она сможет увидеть его.
Хельга уже было открыла рот, чтобы выкрикнуть его имя, но алая мана, которой она зачерпнула из крудов слишком много, соединилась с золотым магическим вихрем, и по глазам ударила магическая вспышка.
На несколько
А потом Хельга ощутила мощный толчок, и в ее груди словно вспыхнуло новое светило. По энергоканалам потекла раскаленная огненно-рыжая лава, поглощая алую ману. Круды в ее ожерелье и амулетах превратились в пыль.
Крик ужаса и нестерпимой боли застрял в ее горле. Последнее, о чем успела подумать Хельга перед тем, как умереть, — это о том, что она не заслужила такие мучения перед смертью. Неужели Макс настолько ненавидел ее, что придумал такую изощренную пытку?
Первое, что увидела Хельга, — это свет. Не яркий, не ослепляющий, а мутный, вязкий, словно золотая пыль, замешанная с дымом. Этот дым пропитывал все вокруг: воздух, небо, саму землю, если это вообще была земля.
А потом пришло понимание: она жива. Боль исчезла. И это уже было удивительно. Ощущения были неестественные. Тело не чувствовалось, ноги не касались опоры, а сознание плыло где-то в густом, плотном, непривычном пространстве.
Мир вокруг был чужим. Молчаливым, неестественным, но живым. И слишком неподвижным.
Огненные облака медленно скользили по желтому небу, оставляя за собой туманные шлейфы. Воздух вибрировал, словно чего-то ждал.
Хельга вздрогнула. Не от страха, а от осознания: ее тело не имело физической оболочки. Она взглянула на свои полупрозрачные, как у духа, руки. Сейчас ей была видна вся ее энергоструктура, которая из алой почему-то превратилась в тускло-золотую.
Все-таки умерла? И превратилась в какого-то странного темника? Вон ноги даже не касаются земли. Она, словно облачко дыма, парила в воздухе. Да и мир вокруг явно не родной. Или темники видят мир именно так?
От разглядывания своих рук Хельгу отвлек требовательный толчок, который исходил из ее груди. Там, где раньше был лишь тусклый, слабо тлеющий узел, отвечающий за обращение с алой маной из крудов, теперь горело нечто совсем иное.
Сначала Хельга приняла это за иллюзию, но чем дольше смотрела, тем яснее становилось: внутри нее бился новый центр. Живой, горячий и пульсирующий.
Сомнений быть не могло — это магический источник. О Древние боги этого мира! У нее появился собственный источник маны!
Это невозможно. Это немыслимо. Это…
Хельга покачнулась, чувствуя, как по энергетическим каналам разливается мягкое, но плотное тепло. Раньше она гордилась своим развитием. Она считала, что достигла больших высот во взаимодействии со своей энергосистемой. Но в сравнении с тем, что она чувствовала сейчас, прежние манопотоки казались теперь какими-то искусственными, словно слепленными из постороннего материала.
Теперь же они жили. Реагировали на каждый незначительный всплеск маны. Ее тело стало не просто сосудом, а частью чего-то большего.