Измена всему виной
Шрифт:
Ладони Руслана крепко сжимают талию. Он не хотел танцевать что-то сложное, тем более репетировать до свадьбы, но в итоге картинка вышла идеальная. Мы просто прижались друг к другу и болтали о пустяках. Будто никого нет вокруг. Только мы. Или я сама себе это все придумала? На кадрах мы выглядим не просто влюбленными, а одним целым. Глаза блестят, улыбка не сходит с губ. Впрочем, как и поцелуи… Легкие касания, от которых у меня краснеют щеки даже сейчас. Я словно снова там, среди золота конфетти и ласкающего бархатом голосом певицы.
–
– Устала? Потерпи еще немного. Остался торт, фейерверк, и можем сбежать…
– Сбежать? – округляю глаза.
– Сбежать. Пока далеко не выйдет. Только в номер. А там я тебя, наконец…– склоняется ко мне ближе и шепчет на ушко свои планы на меня и ту несбывшуюся ночь, до самого утра.
Когда в финале танца он поцеловал мое плечо, по залу прокатился звук очарования и умиления, а я все еще краснела от того, как он в подробностях расписывал нашу первую брачную ночь.
Через десять минут мне принесут бокал вина, который я неуклюже пролью, испугавшись треснутого зеркала в декорациях на столе.
Через двенадцать пойду искать платье на замену.
Через пятнадцать всю мою жизнь смоет страшное цунами, которое волной снесет меня к самому обрыву.
На видео – идеальная картинка. Свадьбу разобрали на песчинки. То, что будут обсуждать платье и искать дизайнера, я была готова. Но то, что каждая деталь моего образа будет изъята, рассмотрена под лупой и учтена каждая ниточка, поворот головы и вздох… Макияж не просто обсудили, но стайка блогеров еще и повторила, записав обучающие уроки. Кто-то по фото составил смету всего мероприятия и крайне возмущался бюджету. Честно говоря, даже я не знала, сколько все это стоит, а вот ребята из интернета были уже в курсе. Вся моя жизнь оказалась рекламным блоком. Дорогим, не спорю. Но при этом совершенно искусственным.
Самое страшное, что среди заголовков о платье, макияже, количестве живых пионов и торте в виде замка в натуральную величину, не было меня. Сбылось мое самое сильное предчувствие. Руслан меня не ищет официально. А это значит только одно. Он все силы и ресурсы бросил на то, чтобы найти меня самостоятельно. Денег он не пожалеет. Я знаю. Он купит любого, у него хватит ресурсов.
Не знаю, сколько смотрю в почерневший экран, прикидывая, как жить в новой реальности и рассчитывая, сколько же я так протяну, телефон Натахи начинает звонить. Чуть не роняю его на гладкий кафель. Совершенно глупая мысль, что Руслан уже меня нашел и звонит предупредить, чтоб встречала, прошибает холодным потом. Понимаю, что это глупо и совпадение, но просто не могу пошевелиться.
– Васюнь, ты телефон, дай, пожалуйста? Это кто-то из клиентов, наверное… – Нат растерянно тянет руку к трубке, которую я стискиваю в руках.
– Да, да. Прости! – отпускаю смартфон, сбрасывая наваждение, вытираю влажные ладони о сарафан и быстро иду к выходу.
–
Оказавшись на безлюдном перекрестке – теряюсь. Кажется, каждая ящерица знает мою тайну и готова разболтать обо всем. Вместо того чтобы идти напрямую к себе, вцепившаяся мне в горло паранойя заставляет спуститься на три квартала ниже и обходить вокруг. Мимо пугающих развалин заброшенных дач. Иду, нервно оглядываясь. Накручивая себя так, что дергаюсь от звука собственных шагов, а под конец уже бегу, подворачивая ноги.
Успокаиваться приходится уже запершись в ванной. Умываюсь ледяной водой, держу руки под тонкой струйкой, пока кожа не покраснеет от холода. Вода забирает боль и плохие мысли. Если я не перестану травить себя, подкармливая паранойю, то все закончится очень плохо…
Времени дорога заняла больше двадцати минут. Давно пора смывать краску с волос. Выключаю воду в раковине, оборачиваюсь к ванной и понимаю, что она слишком белая для моей рыжей краски. Что-то об этом я не подумала. Забираю с собой весь необходимый инвентарь и все еще оглядываясь, иду на улицу, к летнему душу. Надеюсь, доктор там не придумал никаких новшеств.
Внутри и правда все как было. За исключением новой удобной полочки для мелочей и лампы для подсветки. Вспениваю волосы и выкручиваю воду на всю. Она нагрелась на солнце до идеальной температуры и теперь стекает по коже ржавыми от краски, струйками, успокаивая.
Я, наконец, позволяю себе расслабиться. Когда тревога хоть немного ослабляет поводок, закрываю глаза и просто чувствую, как в слив вместе с пеной и краской утекает усталость. Шелковое тепло воды окутывает, но груди неожиданно касается резкий порыв ветра, который пробегается мурашками по всему телу. Подставляю лицо струям воды, чтобы быстрее смыть пену. Открываю глаза и не могу сказать и слова. Даже пошевелиться. Так и стоим, смотрим друг на друга не мигая. Приплыли…
Глава 11
Ловушка для комаров противно взвизгивает, когда в ее сети попадается очередная жертва. Старый холодильник “Днепр” ворчит, будто возмущаясь на сорокаградусную жару и орущих за окном цикад. Занавески колышет нагретый за день щедрым южным солнцем воздух. Он наполнен липами, жасмином, горячими абрикосами и… пирогами. Это точно тетя Маша затеялась утешительно-примирительной выпечкой. Значит, нужно с доктором поговорить быстрее, а то опять не дадут.
Он сидит напротив и тоже молчит. Зажигалку перекатывает в длинных пальцах, а я стараюсь не смотреть, как иногда мелькает необычное кольцо на большом. Кажется, будто в широкое кольцо из белого металла вплавили тонкое золотое. Оно угловатое, неровное, но взгляд цепляет моментально. Доктор замечает мое внимание, скалится, и я тут же прячу взгляд в своей кружке.
Теть Маша уже прибегала на мой крик, которым я всполошила всю округу, когда поняла, что за мной наблюдают. Этот оборотень в белом халате стоял как ни в чем не бывало, уперев руки в бока, и с улыбкой, выслушивал все мои аргументы в пользу того, что человек он так себе. Тут-то и прискакала запыхавшаяся теть Маша.