Измена всему виной
Шрифт:
Или не врать. Он скажет все честно. А я не смогу не простить. Потому что глупое сердце вопреки всему Любит! Оно помнит нежность и ласку. И все еще не понимает, за что ему сделали так больно.
Раз, два, три, четыре, пять… Галька снова тонет, оставляя круги на воде. Море тихо шелестит, пока у меня в душе настоящий шторм. Уничтожающее все на своем пути цунами. Оно пока только набирается сил внутри, но скоро вырвется на волю и кто знает, что от меня останется после. Будь я на месте русалочки, никогда бы не променяла волны и соль моря ни на одного мужика. Пусть сердце остается холодным, но не разбитым.
Раз,
Если я хотя бы притворюсь сильной, может, у меня все получится? Пока не представляю, как бороться с мужчиной на территории, которую он считает своей, хотя по факту ему и не принадлежит.
Что там обычно советуют? Разозлиться и переть напролом? Обман и шантаж с Ильей не пройдет. Если бы не знала, кто он, то непременно решила бы, что работает следователем. Так задает вопросы, что выболтаешь все, что спросит. И смотрит. Смотрит так, будто сам может залезть в душу, как в холодильник, и достать оттуда все, что ему необходимо. Но пока его нет…
– Спасибо тебе, – ловлю ладонью пену набегающей волны, прощаясь с морем, и иду заново знакомиться с домом моего детства.
Здесь мне будто навсегда тринадцать. Над центральным магазином красуется выцветшая вывеска “Гастроном”, скрипят все те же качели, на которых меня качала мама, а если спуститься чуть ниже по улице, у ручья есть заброшенная дача.
Когда мне было лет десять, мы с двумя местными подружками, пробегая мимо, заметили заросли алых тюльпанов во весь двор. Они захватили всю лужайку перед домом своими сочными листьями и не собирались уступать сорнякам ни миллиметра. Каждая из нас тогда утащила домой по ароматному букету. Позже, мы находили там еще много сюрпризов и всегда бегали туда прятаться от взрослых.
Туда никто не приезжал много лет. Забор покосился, крыша прогнила и провалилась внутрь дома, повалив стены, которые кто-то любил. Эта же участь могла постигнуть и мой дом, если бы не тетя Маша. Права она. Нет ничего плохого в том, что она пустила пожить доктора. Иначе мои стены постигла бы та же участь.
Хмурый доктор изменил не многое. В заборе дырок не наблюдалось, а цвет был подозрительно свежий. Что там он сделал с крышей, с первого взгляда было непонятно, но он обновил обои, сантехнику, часть мебели. Оставил круглый стол на кухне и бабулино кресло в гостиной. Важные ниточки, которыми привязано сердце к воспоминаниям. Бабуля каждый вечер, сидя в своем роскошном кресле, смотрела телевизор, а днем мама там читала мне книжки.
Каждый завтрак у нас был настоящим ритуалом. Круглый стол у окна, белая скатерть, сервиз с желтыми розами и золотым кантом по кругу. Бабуля не хранила посуду про запас. Она любила разбить кружечку “на счастье”. Солнце заливало комнату, но на столе всегда стояли свечи. Обязательное яйцо в пашотнице и высокий серебряный кофейник, черную лаву, из которого мне нельзя было пить, но запах был умопомрачительный!
Наглый гад сказал, что остальные
Дверь слегка вздулась, открылась с тихим всхлипом облегчения и только после хорошего толчка плечом. Я ожидала увидеть пыльную комнату с горами вещей на полу. Но здесь… Здесь не только стало уютно, но и поселилась самая настоящая сказка.
Огромный, во всю стену, диван, пушистый белый ковер и… Он не просто чинил крышу. Прямо над диваном он сделал огромное окно! В детстве я прожужжала все уши маме с бабулей о таком, но это было непосильно дорого. Падаю на диван, полюбоваться на ожившую мечту и сажусь на какой-то пульт. Окно начинает жужжать, и медленно задвигается черное плотное полотно, скрывая от меня невозможно-синее небо с облачками сладкой ваты. Полотно не просто гасит яркий свет, но и погружает в звездную ночь. Сквозь маленькие дырочки сочатся солнечные лучи, демонстрируя мне звездное небо.
Я на секунду даже перестаю дышать, так захватывающе это выглядит! Хочется смотреть, не отрываясь, и выискивать знакомые созвездия. Но одна мысль, неожиданно проскользнувшая, заставляет меня притормозить с восхищениями и подскочить с дивана.
Не успеваю додумать одну мысль, как мне на глаза попадается кое-что важнее. Чувства раздирают меня своей противоречивостью. Острый нож вонзается в сердце, что-то нежное, на вкус, как забота, укутывает теплом и настоящей любовью. Этот… Илья не просто перенес сюда хозяйские вещи. Он каким-то образом переклеил фотообои с первого этажа сюда…
Моя березовая роща была дома. В ней не хватало правого нижнего угла, но это полная ерунда. Сажусь прямо на пол у стены. Мумми-мама в своем полосатом фартучке и с сумочкой выглядывает из-за березы. Улыбается! Улыбаюсь ей в ответ, но изображение медленно расплывается перед глазами.
– Мамуля… Спасибо, что мне есть куда прийти. Я так скучаю… – слезы капают крупными каплями. Она когда-то мне сказала, что такие – только к счастью или от него. Ох, мама…
Когда я всхлипываю особенно громко, в дверях появляется доктор. Спешно вытираю слезы. Сейчас эта сволочь еще и злорадствовать начнет!
– Ты чего тут? – спрашивает, как всегда хмуро. Молчу. – Смотри, что нашел у порога. – торжественно и с улыбкой достает из-за спины контейнер с красной крышкой.
Когда до меня доходит, что там внутри, визжу так, что пугаю всех птиц на ближайшие пять километров.
Глава 8
Со всей ответственностью заявляю: я не трусиха! Совсем нет.
Просто когда в момент наибольшей уязвимости тебе под нос суют прыгающих мышек-полевок, пусть и в контейнере с крышкой, мозг как-то сам по себе переходит в аварийный режим, активируя сирену. Видимо, чтобы оглушить противника. И мне в принципе это удается. Мыши вжимаются в уголок, офигев от контузии. В их глазах читается искреннее сожаление, что они забрели не только на территорию дома, но и вообще поселка. Понятливые.