Измена. Давай откроем брак?

Лакс Айрин

— Вы с папой разводитесь? — решается спросить дочь.

Вот и настал момент истины.

— Да, мы разводимся.

— Почему? Вы больше не любите друг друга?

— Мы не можем быть вместе.

— Но почему?!

— Из-за пожара! — подключается к разговору Иван.

— Из-за пожара люди покупают новый дом, а не новую семью.

— У папы новая семья? — уточняет сын. — Это как?

— Возможно, у папы появится новая семья, если он захочет.

— А мы?!

— Да, как же мы?! Мы, что, старая? Как вещи, которые можно выбросить на помойку? — возмущается

сын.

Я вдыхаю и выдыхаю: этот разговор сложнее, чем мне думалось, и детям не хватает конкретики в разных взрослых формулировках, а я не знаю, как им объяснить, и как не свалиться в грязные обвинения.

Что я должна, так это сохранять спокойствие и не очернять образ Яна, как отца. Пока он не сделал ничего дурного в их глазах, только в моих. Это я и пытаюсь объяснить детям.

Говорю, что мы не только их мама и папа, но еще муж и жена. Если мы перестанем быть мужем и женой, то не перестанем любить детей. Срабатывает, но ненадолго! Они кивают, ага, поняли-поняли и потом снова спрашивают:

— Что случилось? Из-за чего вы поругались?

Они не отстанут. Я вынужденно беру телефон и включаю его, позвонив Яну.

Он отвечает мгновенно и рявкает в трубку:

— Где ты? Где дети?! Ты совсем охуела?! Что ты творишь?

Вот, пожалуйста…

Сжимаю пальцами переносицу.

— Это ты охуел, Ян, разговаривать со мной таким тоном. Орать так на свою блядь будешь, на подчиненных или на кого-нибудь еще. Со мной нужно иначе.

— Да как с тобой разговаривать, когда ты детей украла?!

— Тон смени. У тебя всего две попытки.

— Или что?! Что ты сделаешь?!

Сбрасываю звонок….

Почему Яну не пришло в голову просто взять и позвонить детям? Я не отбирала у них телефоны и не запрещала детям звонить отцу.

Вот она правда: дети больше тянутся ко мне, а не к отцу, и привыкли получать ответы на все вопросы от меня! Он сам ни разу не попытался позвонить детям. Нашей семьи нет.

Но Ян этого не понимает…

Глава 40

Ян

Перезваниваю Лане позднее, с трудом наскребя немного спокойствия. Ччерт… Обычно я проблемы решаю с холодной головой.

Мой разваливающийся брак, моя обиженная жена, которая забрала детей — это проблема, которую стоит решать трезво, но я не могу. Мне слишком страшно, и я не в силах это признать, поэтому злюсь и срываюсь перед Ланой вместо того, чтобы просто поговорить. Один за другим осушаю два бокала спиртного и жду, пока немного подействует, чтобы хоть так помогло…

Ощущение, что ни хрена не подействовало. Только липкая горечь растеклась по языку, и все. Горько изнутри, горько снаружи, вот такая она сейчас, моя жизнь.

Все-таки звоню.

Лана не игнорирует, отвечает.

Ее голос спокойный и отстраненный, аж выть хочется. Хотя бы капельку тепла! Неужели для меня не найдется хоть капельку?

Это же мы, блять… мы!

— Привет.

— Привет.

— Как дети?

— Отлично.

По телу дрожь, я сжимаю кулаки.

— Ты должна была предупредить, что заберешь детей.

— В смысле, предупредить? Ян, мы планировали, что

они погостят у одной бабушки, потом потусят с нами и лишь после этого отправятся ко второй. Это же подростки, Ян, им сложно находиться долго с бабушками и дедушками, которые для них безнадежно отсталые. Даже мы с тобой, Ян, не понимаем и половины их шуточек и увлечений, а чего говорить о стариках… Я сделала так, как мы обсуждали. И, возможно, ты забыл, но когда мы думали, чем их займем, кто привычно отмахнулся, мол, сильно занят и сказал, решение за тобой, Лана. Вот и все. Я эту поездку для детей запланировала еще до того, как мы поругались, задолго до того, как ты решил открыть брак, и, блин, еще до того, как они поехали к моей маме. Ты просто сам решил их не забирать! Единолично решил, сам договорился со своими родителями. Меня в известность решил не ставил, планировал спихнуть деток своей маме, потому что считаешь, что сейчас находиться им с нами — не самый подходящий момент. Все еще надеешься что-то придумать, сделать такой гениальный шаг, чтобы сразу шах и мат, и ты — снова победитель… Вот только…

— Только, что, Лана?

— Ты совсем не думаешь о них. Они уже наслушались всего, разных слухов, недомолвок. Им страшно. Тупо страшно, что родители решили развестись. И если тусовать их от одной бабушки с другой, лишая возможности побыть с нами, значит, лишить их всякой опоры и придать им чувство ненужности. Я понимаю… твою мужскую точку зрению. Мол, в такие моменты нужно быть хладнокровным и не впутывать детишек, дать им на тарелке готовое решение и прочее, прочее, прочее…

— Да, так и есть. Именно так я и считаю! — мой голос звенит от холодной стали.

— Это было бы верно и правильно, будь им лет так по пять… Но они уже взрослые и все понимают. Отстранять их сейчас неправильно. Может быть, дети мешают тебе, Ян… Но они никогда не мешали мне. Я ведь даже работаю на дому, представь…

— При чем здесь это?

— При том. У тебя карьера, деньги, большие и важные бизнес-решения, ты всегда занят, у тебя нет времени заниматься решением детских вопросов, возиться с ними, забирать из секций, решать их конфликты. Ты возвращаешься поздно вечером довольным и усталым, с воображаемой добычей и щедро одариваешь детишек в зависимости от их успехов. Но ты забываешь о той, кто стоит за этими успехами, порядком и спокойствием дома… Дома, которого нет.

— Именно это я пытался тебе сказать. Давай решим, где мы будем жить? Я выбрал множество вариантов. И я не мудак, ты просто не хочешь идти навстречу. Не хочешь выбирать! Детям нужен дом.

— Мы выберем недвижимость вместе. С ними. Я буду исходить из совокупности всех наших нужд.

— Исключая из них меня, да?

— Ты не дурак, Ян. Сам все понимаешь. Пути назад нет.

— Почему?! Блять, Лана, почему? Не было ничего у меня с этой Юлей.

— Извини, что помешала.

— Блять, в доме у нас тоже ничего не было. Я ее не трахнул. Остановился. Понял, что это просто фантазия, и ее конкретное воплощение меня не торкает. Мне надо было просто остановиться на фантазии, и все, ведь я все это время думал лишь о тебе.