Измена. Давай откроем брак?

Лакс Айрин

— У меня есть права видеться с внуками, которые вы попрали! И я решила…

— Нет такого права. У детей есть родители — я и Лана. Все. Все остальные с желанием увидеться — в очередь и с нашего разрешения. Которого у вас нет. Ясно?!

— Ян….

— Еще раз спрашиваю, что за хрень вы наговорили моей жене?!

— Всего лишь напомнила о том, что она занимает не самое выгодное положение, и что за успешных мужчин нужно держаться, закрывая глаза на мелкие проступки и интрижки. В конце концов, у тебя сильная половая конституция, девчонок всегда было много.

Еще со школы. Я вообще удивлена, как долго ты в браке с одной женщиной продержался. Я была уверена, что эта скучная девочка тебе надоест уже через полгода… Никакой залет рядом не удержит!

— Мы женились не по залету, мама! У вас совсем с математикой туго? Или старческие маразмы долбят?!

Теперь-то я в полной мере понимаю, сколько херни наговорила мама Лане, и почему довела ее до слез.

Блять, у нас и так все шатко, Лана не верит, что я не изменил ей, а теперь-то конечно… Когда мамочка на голубом глазу утверждает, что я всегда имел девок пачками и имею право их иметь…

— Спасибо, мама, последний гвоздь в крышку гроба под названием брак заколочен.

— Что это значит, Ян?

— С этого месяца живите на свою пенсию.

— Ян! — ахает мама. — Ты бросишь нас голодать?!

— Попрошу без лишних драм. И не смейте звонить ни Лане, ни нашим детям.

***

Лана

Спустя время

Ян встречает нас на вокзале. С огромной пачкой шаров и цветами. Ваня молча закатывает глаза, хотя среди шаров имеются и те, что ему предназначены, но он твердо уверен, что шары — это для девчонок. И фыркает заносчиво, точь-в-точь, как Ян! Сын ужасно похож на мужа. Так сильно, что мне иногда кажется, будто Ян себя просто отксерил и уменьшил, а потом вручил мне…

Алиса соскучилась по отцу, они обнимаются, он целует ее, Ваня позволяет себя обнять. Он уже ершистый и даже от меня поцелуй с трудом стерпел. Как-то сильно повзрослел за это лето и вступил, кажется, в непростой возраст, в котором мне понадобится все мое терпение и выдержка.

Поневоле задумываюсь с небольшим содроганием: вскоре мне предстоит иметь дело с двумя подростками сразу и с малышом. Смогу ли я? Вывезу в одиночку? Ян и в браке был так себе помощник с детьми. Тыл, финансовая безопасность, поддержка меня в спорах — безусловная, но именно мне приходилось решать все конфликты и решать вопросы с воспитанием. Будет ли теперь Ян так же безоговорочно принимать мою сторону в спорах? Не станет ли тянуть одеяло на себя, используя детей, как оружие? Увы, но я ни в чем не уверена. Даже сейчас, когда первые эмоции улеглись, а у нас состоялся непростой разговор, в котором я, наконец, высказалась…

Я здороваюсь с мужем сдержанно, всего лишь позволила ему себя обнять и поцеловала в щеку. Да, сердце дрожит. Да, требует большего. Да, чувствуется, что Ян с трудом сдерживается.

Алиса смотрит пристально и, кажется, ждет, что мы поцелуемся, как раньше, и крепко-крепко обнимемся, но… увы нет, детка. Это в прошлом.

Теперь мы просто ваши родители и когда-то близкие. Теперь наши чувства

в прошлом, и мы будем учиться жить порознь.

— Вот черт, — бубнит под нос дочь, поняв, что мы не собираемся быть вместе, как пара.

— Поехали?

Сын в дороге напяливает наушники и никак не реагирует на отца, еще больше злится, когда Алиса пытается привлечь его внимание.

— Не донимай Ваню, детка.

— Он это назло.

— У него есть право злиться.

— Вот как? И у меня, значит, тоже?!

— Только если ты по-настоящему злишься, а не для того, чтобы не отставать от брата.

— Я очень злюсь! — говорит тихо. — Но мне больше грустно. Я скучаю по нашему дому. Неужели его совсем-совсем не осталось?! — спрашивает с надеждой.

Сложный вопрос.

Ян берет слово.

— Мы все соберемся вместе и посмотрим другие варианты.

— Тогда я не хочу дом, — надувается Алиска. — Мне не нужен другой дом. Я хочу прежний. Хочу свою комнату. Хочу наш сад… Если нет, то тогда не надо.

— Может быть, все-таки посмотришь, я подобрал…

— Нет! — отрезает. — Вот теперь… Теперь и я на тебя злюсь. Пусть будет квартира.

— Окей, детка. Мы будем смотреть квартиры, — сжимаю пальцы дочери.

Она сжимает мои пальцы в ответ и тоже прячется за наушниками.

Я не виню детей, мне тоже хочется спрятаться, но у меня нет такого права.

Честно говоря, я немного выдохнула, когда дети заявили, что не хотят дом. Найти квартиру гораздо проще, чем дом.

Снять на первое время…

— Дам задание риелтору, — кивает Ян. — Смотрим квартиры, — бросает на меня взгляд через зеркало заднего вида. — Есть конкретные пожелания?

— Есть конкретные варианты, — выдерживаю его взгляд.

— Ни в чем себе не отказывай.

— Вот как? — усмехаюсь. — Осторожнее со словами, Ян. Ты и так недавно очень крупно потратился. На тачку для себя. Теперь еще и вот такими обещаниями расшвыриваешься…

Глаза мужа темнеют.

— Да, я купил тачку. Я давно ее хотел, ты была в курсе. И я уже не мог отказаться от поставки. Я заказал ее до всего этого… — выдыхает через нос. — Такие тачки не пригоняют за месяц, Лана. Я могу показать тебе переписку и выписки с банковского счета, если ты мне не веришь…

— Покажи, — соглашаюсь.

Вот такое у нас теперь общение — задевает всякая мелочь, ранит.

Я хочу избавиться хотя бы от части груза претензий к Яну, потому что крупная покупка дорогой машины на фоне нашего разрушающегося брака выглядела как пир во время чумы…

Потом мы заезжаем пообедать в наш любимый семейный ресторан, заказываем привычные блюда. Вроде и место нам знакомое, и меню, но мы — другие, и все кажется иным.

Как некстати подкатывает тошнота и дает о себе знать токсикоз… Я с трудом преодолела его приступ в дороге, но вот сейчас совсем плохо стало.

Извинившись, отхожу в дамскую комнату. Сдерживаюсь…

Взгляд Яна чуть-чуть озадаченный, но не больше, чем при начале встречи.

Все под контролем, думаю я, когда меня тошнит над унитазом.