Измена. Как я не заметила раньше?
Шрифт:
Знал бы он, как и работники этого магазина хотели бы, чтобы работали обе кассы. И чтобы их должностные обязанности, наконец, ограничивались либо только этой кассой, либо товаром, и так далее.
Но Лена была благодарна ему за, хоть эту маленькую помощь, поэтому позвала Марьям:
— Пробей, пожалуйста. Это надолго.
— «Надолго»? — чуть было ни завизжала женщина. — Где у вас жалобная книга?!
Лена молча указала на стенд.
— Я и в Роспотреб напишу! — пообещала дама,
— Девушка, — тихо подметил Марьям другой покупатель, старичок, стоявший в очереди третьим, — Я заметил, у вас там ценники опять перепутанные. Понимаю, вы устаёте, наверно. Но стоит рис, а ценник под ним за пшено. Я давеча внуку шоколадку покупал. Тоже, на ценнике одно, а стоит другая. Я-то ладно, не тороплюсь, потому и вижу. А молодые-то, схватили и не смотрят. А ребёнку как скажешь, что нельзя?! Уж, что выбрал.
— Я скажу девочкам, — как в её характере, мягко улыбнулась тихая Марьям. — Спасибо.
…
— Ну чего он никак не поймёт, — тихо произнесла Лена, когда все конфликты были урегулированы, и три подруги остались возле касс. — Почти каждый день то просрочку по доброте душевной указывает, то на ценники.
— Говорила я Ульяне, — поделилась Яна, — что не надо крупы трогать. Молодым ни пшено, ни рис, не нужны. А пенсионеры каждую копейку посчитают.
— Знаете, — в свою очередь, опершись локтями на закрытый денежный ящик, и запустив пальцы себе в волосы, призналась Лена. — в последний месяц всё чаще думаю, что я тут вообще делаю?
— А чего тебе не нравится? — усмехнулась Яна.
— Не знаю, люди, — рассеянно ответила Лена.
— Нищемаркет, он и есть нищемаркет. — бросила Яна. — А думаешь, в школе по-другому будет? Люди-то везде одни и те же. Вот, эта мадам тут поскандалила, энергии напилась, теперь пойдёт в школу или в больницу дальше сосать, вампирша недоделаная.
— Поэтому, иногда вообще всё бросить хочется. И уехать отсюда. И город уже приелся, и люди осточертели.
— Какая-то ты пессимистка, Лен.
— С чего бы это, — иронично улыбнулась Лена, готовясь пробить товар новому покупателю.
Яна и покупатели ушли, и тогда Лена обратилась к Марьям:
— А ты не мечтала когда-то отсюда уехать?
— Не-е-ет, — тихо засмеялась Марьям. — Мы вот сейчас с мужем накалымим, и дом у себя построим.
— И что, достаточно будет?
— Ну так, на простой пойдёт.
— К вам что ли махнуть?
— Давай, приезжай, — оживилась Марьям, — Соседями будем, мужа тебе найдём.
— А без мужа никак?
— Зачем без мужа? Тяжело же.
— Ну, чаще с ним тяжелее, — выдохнула Лена.
И всё же этот короткий разговор с Марьям заставил Лену задуматься.
Действительно, нужны ли женщинам
Пока что ни одна из её знакомых не говорила с великим восхищением о замужестве. Даже та же самая Марьям. Нет-нет, да какая-то жалоба проскользнёт.
Может, и правда, женщина может быть счастлива, только если одна? Но не то же ли это одиночество?
Наверно, она может быть счастлива только если самодостаточна, как сказала Ольга.
Но даже она призывала к самодостаточности и чувственности для чего? Чтобы нравиться мужчинам. Разве это самодостаточность? Когда ты делаешь всё, чтобы только обратить на себя их внимание. И ими доминировать.
Какая-то подмена понятий.
Но, если с мужчинами женщинам жить плохо, а мужчины жалуются на женщин, то зачем вообще создавать пары? Жили бы все отдельно. И встречались бы только ради работы и секса.
Почему, если мы так друг друга ненавидим, всё равно стремимся друг другом обладать, и быть обладаемыми?
Может, не так уж и ненавидим? Либо же начинаем ненавидеть потому, что не можем в полной мере обладать. В той, что мы хотим.
Достав телефон, она написала маме:
— «Поеду, всё же заберу вещи. Надо и осенние взять. Отцу приезжать не надо, сама на такси доберусь».
Следующее предназначалось Косте:
— Я сейчас приеду вещи забрать, пожалуйста, на это время уйди из квартиры, ключи у меня есть. Боюсь, иначе мы опять поссоримся. А я от этого устала, хочу расстаться друзьями.
Через несколько минут сообщение было прочитано. Лена выдохнула. Она надеялась на благоразумие Кости. И он ответил коротким:
— «Ок».
Однако, вопреки своей просьбе, Лена ехала только с одной мыслью:
«Неужели его там не будет? И уже никогда не будет как прежде».
Страшила ли её перспектива того, что они больше никогда не будут с Костей вместе, что сейчас она заберёт свои вещи, и на этом они расстанутся? Подадут заявление на развод, и каждый пойдёт своей дорогой.
Нет, страшно Лене было не потому, что она потеряет Костю. Нынешнего мужа, такого, каким он стал после измены, хотя скорее, даже был до неё — он не любила.
Запретила себе любить. Пусть даже порой, особенно перед сном, когда ложившиеся рано родители уже спали, Лена лежала на раскладушке, или уходила на кухню, и невольно вспоминала то светлое, что она испытала с прежним Костей. С тем, что ей ещё не изменял, а любил и заботился, местами даже опекая.
И теперь, когда всё прекратится, она опять останется одна, предоставленная самой себе. А что ей с этой свободой делать?