Измена. Мой непрощённый
Шрифт:
— Стучится кто-то, — шепчу я испуганно.
— Кто стучится? Ляг ты уже и расслабься! — он тянет назад.
— Да нет же! Стучит.
— Это в голове у тебя стучит, Настя.
— Тук-тук, — раздаётся стук в дверь.
Мы замираем в неестественной позе. Затем он встаёт, надевает штаны.
— Сиди тут, — командует Виктор.
И мне на мгновение кажется, что там, за дверью, какой-то бандит. Как в фильмах! И сам Витя сейчас достанет из тумбочки пистолет. Тот всё это время лежал у него
Он выходит в «предбанник». Я сижу, натянув одеяло до самых бровей. Будто в комнату может ворваться опасная банда.
Затем, не сумев удержать любопытство внутри, подхожу, сунув ноги в его безразмерные тапки, к двери. Там какой-то мужик. Рядом Виктор. Они говорят, обсуждают какое-то дело. Видно по лицам, серьёзный вопрос.
Я в полутьме не могу разглядеть визитёра. Но вижу его номера. Большой тёмный джип, что стоит на парковке, прямо рядом с моим незаметным авто, привлекает внимание.
Щурюсь, читая опять и опять! И не верю глазам. Ну, конечно! Никифоров! Владелец ТЦ. Какого чёрта он тут забыл? Да ещё и в такой поздний час?
«Если я вижу его машину, наверняка, он увидел мою», — эта мысль пригвождает меня к полу. Я стою неподвижно. Ведь он столько раз «подпирал» мой Фиат на парковке торгового центра. Хотя, мало ли в городе красных Фиатов? Если только он номер запомнил…
Надеясь, что память его подведёт, я топчусь у окна. И в этот момент из раздумий меня вырывает звонок. Хватаю смартфон, будто звук этот может меня обнаружить! Будто Никифоров может ворваться сюда и увидеть меня полуголой, в одной простыне.
«Илья», — извещает экран. Мне не верится даже! Случайность? Конечно! А как же иначе? Не мог же Никифоров, старый знакомый, ему позвонить?
Да и какое ему теперь дело, где я паркую свой красный Фиат? И в чьей компании коротаю свои вечера. Я отныне — свободная женщина! Только никак не привыкну к свободе…
— Да, — отвечаю в полголоса.
— Настя, привет! — отзывается бывший супруг.
— Привет, — говорю еле слышно, продолжая следить из-за жалюзи за разговором мужчин. Вот же, Никифоров! Гад! Как не вовремя. Мог бы хоть пару минут подождать. Ведь я же почти уже кончила…
— Насть, слушай, — произносит Илья, — Я по поводу денег.
Я напрягаюсь, припомнив последнюю нашу беседу. Да, я ему обещала помочь! И я сделаю это. Безо всяких советов со стороны. Ибо Машка мне скажет: «Не смей». А мать, если узнает про деньги, то вообще изведёт!
— Да, да, — отвечаю я тихо, — Я займусь на неделе, заеду в банк…
— Не нужно, — перебивает Илья, — Уже ни к чему.
— Ни к чему? — говорю, оседая на стул.
В голове возникает картина. Ребёнок… Он мёртв?
— Да, отец отыскал по каким-то каналам давнишнего друга. Тот заведует клиникой в Израиле. Так что сумма
— Хорошо, — отвечаю с трудом.
— Насть…, - он замолкает, — Спасибо!
— Да… не за что вроде, — отвечаю ему.
Мы прощаемся, буднично, просто. Как двое знакомых, которым и нечего больше делить. И меня настигает догадка! Уж не проверка ли это была? Мол: помогу, или нет? Но зачем? И… прошла ли я эту проверку?
Бред! Тряхнув головой, привожу себя в чувство. Какое мне дело теперь до того, что подумает бывший супруг?
Витя, вернувшись, находит меня сидящей на стуле. Я прижимаю колени к груди, кутаюсь в простынь.
— Ты чего? — вопрошает, присев.
Я смотрю на него сверху вниз и неожиданно замечаю маленький шрамик над бровью. Кончиком пальца касаюсь его.
— А кто это был?
— Это, — он кивает на дверь, — Да так, клиент один знатный. Нужно было табличку повесить «Закрыто». Забыл.
— Ничего, — улыбаюсь, — А что он хотел?
— Да так, — повторяется Витя, — Рабочий момент.
Я выдыхаю. И с опозданием чувствую боль. Моё имя звучало в устах у Самойлова так, безо всяких эмоций. А его до сих пор отзывается болью в груди. Почему?
— Идём в постельку? — зовёт меня Витя.
И я подчиняюсь ему. Его силе. Его нежности. Я хочу отдаваться ему целиком! Но пока не могу. А смогу ли когда-нибудь? Даже не знаю…
Дома меня ожидает ещё одна ссора. На этот раз между детьми. Они даже не замечают, как я возвращаюсь домой. Из коридора я слышу возмущённые Динкины вопли:
— Все мужики козлы! Я вообще, если хочешь знать, замуж не собираюсь!
— Да кто тебя возьмёт? Хотел бы я поглядеть на этого типа, — усмехается сын.
Он постоянно её задирает. И раньше мне это казалось вполне безобидным. Пока эти «зацепки» не стали касаться отца.
Теперь Денис злится на Динку за то, что она оправдала отца. За то, что общается с ним. Я пытаюсь ему объяснить, что сестра не обязана вторить ему, ненавидеть родителя. Пусть даже тот оступился и предал меня, её мать.
Но Денис неуступчив! Считает себя эталоном мужской справедливости. Я благодарна ему за сочувствие. Но мне одновременно больно сейчас наблюдать, как он неприветлив с отцом.
В последний раз, когда Деня был дома, и Самойлов пришёл навестить их обоих. Сын даже к нему не спустился! Остался сидеть в своей комнате. И ужинать с нами не стал. Так он стремится его наказать. Заодно и меня. Ведь я тоже повинна?
— Что за шум? — захожу, наблюдая картину.
Динка стоит, руки в боки. Деня сидит на диване. Развалившись, подобно отцу. Может то, что он очень похож на него, вынуждает сынулю так злиться?