Измена. (не) Любимая жена
Шрифт:
— Послушай…
— Позвонишь мне, когда он будет готов, — не попрощавшись, Герман отключился, вернул телефон на панель авто.
Он не блефовал, не шутил, не набивал себе цену. Совершенно не важно, что сейчас происходило в их личной жизни, отец задолжал ей извинения. И до тех пор, пока будет упрямиться, разговора с ним не дождётся.
Герман следил, как тонкие пальцы перебирали цветочные стебли и поправляли декор. По идее, наблюдение за подобным должно было бы умиротворить и расслабить.
Но его… его возбуждало.
Сейчас
Герман отвёл взгляд, отчётливо ощущая прилив острого желания.
Господи, что с ними творилось…
Что с ним творилось…
Какое-то сплошное, мать его, извращение и мазохизм.
С этим надо кончать, чем бы история ни закончилась. Чем дольше тянулась вся эта неизвестность, тем меньше он мог рассчитывать на своё хладнокровие.
Он не сможет играть в долгую, не сумеет держать себя под контролем.
Он уже на пороге решения сдаться. Плюнуть на всё. Всё забыть и… что дальше? Ползти к ней на брюхе. С поджатым хвостом после всего, что они друг другу наговорили? После всех вопросов, которые выросли между ними? Всех упрёков, обид и взаимных, пусть отчасти и справедливых, но болезненных обвинений?..
Предположим, он настолько уже отбит на голову, что готов оставить всё это позади.
А она?
Он снова поднял взгляд на витрину — Лиля застыла у композиции, рассматривая её в печальной задумчивости. Она то и дело проводила ладонями по плечам, будто озябла.
Она выглядела грустной, издёрганной и одинокой.
Она ничего не простит. Ничего не забудет.
И не должна.
Он никогда бы о таком её не попросил. Ни за что не стал бы. Это было бы верным шагом к окончательному разрыву.
Он покосился на чёрный экран телефона — Ильмин пока так и не позвонил. Куда бы этот Алексеев не подевался, спрятался он исключительно хорошо. Днём с огнём не сыщешь.
Ну ничего. У него руки длинные, ресурсов хватает, а терпение он себе отрастит. В конце концов от этого напрямую зависел его шанс докопаться до истины, которая с некоторых пор стала единственной важной вещью в его жизни. Всё остальное отодвинулось на второй план, перестало иметь значение, потеряло всякий смысл.
Как потеряет всякий смысл его жизнь, если из этой жизни исчезнет она.
Рядом с Лилей материализовалась Светлана — её коллега и лучшая подруга. Она что-то сказал ей, кивнув в сторону стойки.
Лиля встрепенулась, побежала к стоявшему там телефону. Она о чём-то сильно переживала и, очевидно, ждала звонка.
Он многое бы отдал, чтобы узнать, что это за звонок. Кто звонил и почему.
Почему-то после сегодняшнего разговора с парнями из охраны он не мог заставить себя думать, что тут кроется что-нибудь подозрительное.
Явный признак того,
И у него даже не было сил этому сопротивляться.
По крайней мере не сейчас, когда он размышлял, как войти в магазин, не напугав её, и уговорить отправиться домой вместе.
Это будет выглядеть странно. Он отдавал себе в этом отчёт.
И плевал на всякую странность.
Снял телефон с держателя, нажал кнопку вызова.
— Да? — настороженное и чуть нервозное на том конце виртуального провода.
— До конца твоего рабочего дня — десять минут. Я выезжаю из города, — ему пришлось сделать усилие, чтобы переформулировать фразу, не ставя её перед фактом, а предлагая. — Не против, если заеду тебя забрать?
— Да. Хорошо, — без запинки отозвалась она.
Его сердце предательски дрогнуло, но его неожиданно громкому стуку не удалось заглушить голос сомнения.
Странно.
Как легко и быстро она согласилась…
Глава 41
— До конца твоего рабочего дня — десять минут. Я выезжаю из города, — после непродолжительной паузы его тон изменился, стал будто бы мягче. — Не против, если заеду тебя забрать?
— Да. Хорошо, — выпалила я, даже не успев подумать над тем, что говорила.
Так измаялась за этот долгий тяжёлый день, что никаких сил к его концу уже не оставалось. На периферии сознания ещё маячила в качестве не иначе как издевательства мысль о том, что я так и не сподобилась даже начать поиски съёмной квартиры, но я откровенно плюнула на эту затею.
Сегодня, после встречи с хищницей Игнатьевой, после бесконечных переживаний о том, куда пропал муж и по какой причине, мне хотелось лишь доползти до укромного глухого угла, лечь там и впасть в беспробудную спячку. Мне требовалось время на восполнение хоть каких-нибудь сил.
А уж когда я увидела имя контакта входящего, посчитала это за знак. Вот он, сам объявился. Сейчас и узнаешь, где он пропадал и связано ли это как-нибудь с пропажей Алексеева, ситуация с которым за весь день так и не прояснилась.
Наскоро попрощавшись с подругой, я накинула плащ, подхватила сумку и вылетела из магазина, безошибочно определив место, где припарковалось авто мужа.
Хоть бы он был без водителя.
Вот о том, что он мог в салоне быть не один, я как-то совсем не подумала.
Но мне повезло. Герман сам был за рулём.
Юркнув на переднее сиденье, я коротко поздоровалась и потянулась за ремнём безопасности. Это странным образом придало мне сил, будто бы слегка заземлило и даже успокоило.
Я ничего не могла с собой поделать и окинула его взглядом, будто всерьёз опасалась по косвенным признакам определить, где именно он пропадал весь сегодняшний день.
Не определила.
Герман выглядел так, будто только что покинул свой кабинет. Ничего в нём не сообщало о его дневных активностях.