Измена. Не прощу твою ложь
Шрифт:
– Подожди, я попрошу обезболивающие у медсестры, - она вспархивает и бежит к двери.
– Нет, останься.
При мысли, что сейчас она уйдёт, меня сразу накрывает отчаяние. Благодарность к Илоне – единственное, что поддерживает меня и не даёт свалиться в бездну.
Илона снова присаживается рядом со мной и берет меня за руку. Теперь я вижу, что она бледна, под глазами залегли глубокие круги. Чувствую укол вины, я ведь бросил ее, а она меня – нет. Не испугалась гнева отца, осуждения. Как будто юной девушке больше нечем заняться, кроме дежурства в больнице.
–
Илона говорит с жаром и очень искренне. Я прикрываю глаза, я не знаю. Мне хочется в это верить. Но в жизни почему-то никогда не бывает так, как хочется.
– Вы разведётесь, будешь видеть своих девочек два раза в неделю, или как вы договоритесь? Может быть, вообще отсудишь их у матери? Я помогу…
– Нет, - не открывая глаз говорю я. Как бы ни случилось в жизни, отбирать у Лены девочек я не стану. Это слишком, я не пойду на такую подлость.
– То есть ты хочешь, чтобы девочек воспитывал какой-то посторонний мужик? У твоей жены кто-то есть, говорю же.
– Илона, хватит. Оставь свои подозрения при себе, – внутри меня всё снова вскипает. – Я сам разберусь.
Скорее всего, Илоне просто показалось. Мне хочется в это верить, потому что иначе я просто сойду с ума.
– Милый, ты такой доверчивый. И добрый. За это я тебя и люблю. – Илона с нежностью целует мою руку.
– И, кстати, помнишь, я видела её в нашем жилом комплексе? Что она там делала? Она ведь была на отдыхе… Ты сам говорил.
– У неё там живут клиенты.
Илона скептично цокает.
– Ты уверен? Что это за фанатичная страсть к работе? А вспомни, хоть раз она звонила вам с отдыха? Ты видел фото на фоне пальм? Есть что-нибудь, доказывающее реальность отпуска?
Я задумываюсь. Мысли тяжело ворочаются в больной голове. Ох, зря Илона затеяла этот разговор прямо сейчас. Под её давлением я ощущаю себя тюбиком с зубной пастой. И так ничего не понимаю, ещё и столько новой информации.
– Твоя драгоценная жена крутила роман с кем-то. И ты, бедный мой, ещё чувствовал себя виноватым… Хотя мы с тобой не при чём. Ты ошибся много лет назад и сделал неправильный выбор, женился не на той. Но ошибки нужно исправлять... Подумай, ты явно замечал охлаждение с ее стороны, поэтому и обратил внимание на меня? Все мы нуждаемся в ласке и любви, поэтому не грызи себя из-за того, что пытался восполнить то, что не мог получить дома...
Илона всё говорит и говорит… А её слова падают мне в душу, поселяя там семена обиды и сомнения.
33. Я справлюсь
– Девочки, завтрак на столе. Давайте скорее, скорее…
Даша с Ксюшей давно встали, я слышу, как хлопает дверь ванной. И, к моему удивлению, это происходит без напоминаний с моей стороны. Чудеса чудесные!
Нервно смотрю на часы. Действительно,
Это я долго тянула с завтраком и не торопилась приглашать их к столу. Мне все кажется, что опухшие глаза могут выдать меня с потрохами.
После разговора с Дашей я всю ночь смачивала подушку слезами. Внутри меня огромный горький комок из страха и стыда. Мне так противно от самой себя, что хоть в петлю лезь. Мои маленькие дочки больше знают о честности и порядочности, чем я.
И, как бы мне не хотелось воображать себя белой и пушистой обманутой зайкой, я хитрая и расчетливая самка богомола, которая чуть не сожрала собственного супруга.
Нет, я хуже!
Потому что самка богомола делает это ради заботы о потомстве – снабжает еще не родившихся детей белком. Может быть, она жует любимого ради высшей цели и горюет… А я все делала ради собственной блажи.
Да, мне стыдно перед дочками!
Маленькая девочка в первую очередь думала о своей сестре. А о чем думала я? О собственной мести? О том, как поудобнее закрыть дверь ревности из-под которой сквозило так, что выдуло из меня весь разум?
А еще мне неловко перед Львом…
Он же возился со мной, будто у него и других дел не было. Но я и на него наплевала! Как только он согласился приехать, вытащил еще меня из этой передряги? Даже не знаю, как ему это удалось. Чертовски приятно, что посторонний, в общем-то человек, принял такое участие в моей судьбе.
– Девочки, ну сколько можно вас ждать? – повторяю вопрос.
Но в ответ не слышу привычного топота и звонкого смеха. По лестнице чинно спускаются две леди. Полностью одетые, умытые. Боже мой, они даже косички друг другу заплели! Неумело, но сами.
Удивленно всплескиваю руками.
– О, ничего себе! Доброе утро, мои хорошие. Идите завтракайте, и я отвезу вас в школу.
– Мам, не надо, – говорит Ксюша, подняв ко мне серьезное личико. – Мы сами доедем.
– Да, мам. Автобусная остановка совсем рядом. Нам недалеко ехать, мы знаем, где выходить.
– Но… Вы же опоздаете. Не успеете.
– Чего это мы не успеем? – смеется Даша. – Позавтракать? Да это мигом, смотри.
Она тут же засовывает в рот румяный сырник. Ксюша смотрит на сестру и делает то же самое. Я молча наблюдаю, как пустеет тарелка, и сглатываю. Вообще-то я надеялась, что мне тоже останется перекусить.
Через пять минут девчонки, радостно помахав мне руками, выскакивают на улицу. Я с трудом подавляю в себе желание остановить их и привести прически к более аккуратному виду. Но стремление самим справляться с трудностями нужно поощрять. Пусть идут, ничего не случится. Совсем немного лохматые, подумаешь. Завтра у них получится лучше.
Когда они успели так вырасти? Неужели почувствовали, что мне нужна их поддержка?
На душе становится теплее, когда думаю о том, что любовь к детям со мной навсегда. Марк со своими интрижками, денежными махинациями пусть идет в… У меня есть самое главное, и этого он у меня отнять не сможет.