Измена. Не прощу твою ложь
Шрифт:
Ускоряю шаг, перехожу почти на бег. Светло-бежевая клякса больше не нависает над розовыми пятнышками. Где Илона?
Придерживаю сумку, бьющую по бедру. Обгоняю неторопливых пешеходов.
Увидев меня, девчонки подхватывают рюкзаки и бросаются на встречу. Переваливаясь от тяжести поклажи, несутся навстречу со всех ног. Приседаю и открываю им объятия, они чуть не валят меня с ног, настойчиво тянут за руки.
– Мама, она ведьма! Бабка Грэнни! Беги скорее…
– Папу заколдовала, сейчас и тебя заберет. Беги, мама…
Орут в два голоса,
– Подождите… Что произошло?
– Поправляю выбившиеся кудряшки одной и другой дочке.
У Ксюши лицо со свежими подтеками слез, у Даши губы решительно сжаты. Тараторят, перебивая друг друга.
– Уходи, она сейчас придет и что-то сделает нехорошее. Ты же слышала, как она кричала.
– Это от боли она так…
– От какой боли? Она просто со скамейки наверну… Упала…
– Прямо назад опрокинулась. Даша только слегка ее толкнула. Она не хотела…
Дергают меня за руки, тянут куда-то.
Поверх детских макушек вижу, как к нам идет Илона. Ну как идет… Приближается, прихрамывая на одну ногу. Светлое пальто в грязных разводах, глаза горят нехорошим огнем… Испачканной рукой отводит прядь светлых волос, и они тут же превращаются в грязную сосульку, оставляющую на щеке черные полоски.
– О господи! – Шепчу я. – Реально навернулась.
Я бы даже загордилась девчонками, что они смогли так серьезно уделать большую злую тётю. Только боюсь, что злая тётя сама им в этом охотно помогла. Только зачем?
Встаю в полный рост, и подталкиваю девчонок за спину. Закрываю собой.
– Значит так… - верещит Илона, - Ты и твои милые детишки… Вы поплатитесь за все, что сделали!
– Я не специально, она сама упала, - встревает Даша, высовываясь из-за моей спины. – Она сама это сделала! Мама, не слушай ее!
– Спокойно. Что произошло? – Придерживаю боевую дочь рукой, я-то знаю, что в поисках правды она сейчас может вцепиться в Илону.
– Дикие обезьяны! На людей бросаются… А вот эта… Кажется эта… - дрожащий от гнева палец перемещается в сторону Даши, - чуть глаза не выцарапала.
– Девочки, подождите меня в фойе. Я сейчас подойду. – Не сводя взгляд с Илоны, пытаюсь подтолкнуть дочек в нужном направлении. Сама понимаю, что это бесполезно. Добровольно они не уйдут.
– Она сказала, что папа теперь будет жить у нее. Это же неправда, мам…
– А еще, что тебя все равно посадят в тюрьму, поэтому мы тоже будем жить с ней…
Прикрываю глаза и делаю глубокий вдох, чтобы не сорваться. Не сейчас, не при детях.
Опасливо поворачиваюсь к Илоне спиной и снова присаживаюсь перед девочками. Целую их перепуганные мордашки.
– Не хочу, чтобы вы это слышали. Подождите меня, хорошо?
– Ну мам…
– Я справлюсь, малышки, – прижимаюсь к их холодным щечкам, – все будет хорошо. Ни одна Бабка Грэнни ничего мне не сделает, обещаю! Я умею с ними обращаться.
Снова подталкиваю их по направлению к больнице и смотрю, как удаляются два розовых рюкзачка на тонких ножках.
Надеюсь, что мои эмоции читаются на моем лице. Илона даже не представляет, что сейчас ее жизнь висит на волоске. Даша не смогла ей выцарапать глаза, зато я с этим отлично справлюсь. Единственное, что меня останавливает – мыль о том, что весь этот спектакль - четко продуманная провокация.
– Я предупреждала тебя, что не стоит лезть к моим детям… - ледяным тоном говорю я, и прячу руки в карманы, подальше от искушения.
– Я и не лезла! – злобно щурит глаза. – Твои дети сидели одни. Мне их по-человечески жалко стало, подошла…
– Подошла и, как бы между прочим сказала, что их мать скоро посадят, а папа любит другую тетю? У тебя, наверное, нет друзей, если ты всегда так начинаешь знакомство.
– Твои дети просто невоспитанные дикарки!
– Это же милые крошки твоего любимого. Или огонь настоящих чувств уже не так горячо полыхает?
– Я этого так не оставлю, – обиженно всхлипывает Илона.
– Сейчас же пойду и расскажу все Марку.
– Неплохой ход. Когда твои подкаты к детям не зашли, ты красиво упала в грязь и сейчас будешь рассказывать всем, что они сами виноваты? Надеюсь, у тебя не будет детей. Иначе, мне их просто жаль!
– Ты думаешь, что я что-то подстроила? – Илона скалится в улыбке, – Испачкала пальто, которое стоит, как твоя машина? Не говори ерунды… Это все твое отродье…
Последняя фраза явно была лишней. У меня от ярости волосы на загривке шевелятся. Сейчас все душевные силы уходят у меня на то, чтобы не схватить ее за ее дорогой воротник, и не протащить так, чтобы она своим лицом проехалась по грязным дорожкам парка. Чтобы глубокие царапины от гравия украшали ее, вместо макияжа, еще пару лет. А особо острый камешек, чтобы попал ей в глаз…
Выдыхаю. Она же этого и добивается. Есть способы поэффективнее…
– Пропусти меня!
– Илона пытается обойти меня, но я преграждаю ей путь, она снова пытается обойти. И мы ходим по кругу, поедая друг друга глазами.
– Я предупреждала тебя, если будешь строить козни, я тебя уничтожу? – Тихо спрашиваю я.
– Ага, давай! Уничтожай... Еще ударь меня, тебе же хочется сделать мне больно? Девочки, все в мамашу!
– Что вот тебе не жилось спокойно, Илона? Не надо было лезть в мою семью. К мужу, детям…
– Это у меня с Марком будет семья. И ты к нам не лезь.
– А твой папочка сейчас уговаривает его жениться, правильно? Вы помирились, если вместе приехали? Рада воссоединению. К тому же такая семья у вас хорошая. Душевная.
– Не твое дело, у него с Марком свои дела. Марка не нужно будет уговаривать…
– Поэтому ты обрабатываешь моих детей, пока твой папаша обрабатывает Марка?
– Детей надо воспитывать, чтобы не выросли такие мерзкие грязные выродки…
– Как жаль, что Марк этого не слышит, - цокаю языком.
– Или слышит? Вдруг у меня включен диктофон?