Измена. Не прощу твою ложь
Шрифт:
Трясу головой, пытаясь отогнать это видение. Даже не знаю, почему мне придумалась сигара с виски, никогда не видела его курящим. Просто Лев такой – загадочный, противоречивый. Я никогда не могу понять, что на самом деле творится в его голове. А это неслабо напрягает.
Очень волновалась, приглашая его в гости на домашний ужин. Не знала, как еще отблагодарить за все, что он для нас сделал.
За все время нашего общения Лев приоткрыл панцирь только тогда – в ресторане, и то оставался джентльменом до мозга костей.
А сейчас передо мной сидит обычный голодный мужик, и это чертовски приятно.
– Ты считаешь, что у меня есть все шансы сохранить дом? – ставлю перед Львом тарелку с пирогом и кофейник. – Еще все эти судебные издержки… Твой адвокат, конечно, монстр. Но и ценник у него не гуманный, ты уж прости.
– Не просто считаю, я уверен в этом... – Лев, не выдержав, надкусывает пирог и блаженно щурится, как разомлевший кот. Я терпеливо жду, чтобы спрятать победную улыбку, отворачиваюсь и делаю вид, что мне срочно понадобилось что-то в шкафчике. Теперь-то я знаю, что и у безупречного детектива-застройщика есть свои слабости! – Марк, благодаря своим показаниям, теперь будет не будет обвиняемым, а свидетелем. Кстати, как он?
Морщусь, мне все ещё неприятно говорить о муже. Разворачиваюсь ко Льву и делая вид, что хлопочу на кухне, начинаю рассказывать. Мне легче делать это, пока руки чем-то заняты.
– Нормально. Живет один в квартире, ну ты знаешь это и без меня. Думаю, что ему бывает трудно. Тяжело, больно, одиноко. Иногда он звонит девчонкам, пару раз пытался поговорить со мной в нетрезвом состоянии. Зато сейчас он может делать все, что захочется, даже пить коньяк лежа на кровати в ботинках – никто ему не сделает замечания. Знаешь, что мне странно?
– Вытираю руки полотенцем, и пристально смотрю на Льва. – Он же всегда был такой. Какой-то... Без стержня. С первого дня знакомства. Но я не замечала. Выполняла роль подставки под глиняную статую. Он же привык так жить, когда его направляют, поддерживают. Вот он возомнил о себе невесть что, выбил эту подставку, и что теперь? Это уже не человек, а просто кучка... Он же не может один, может Илона вернется и как-то его соберет? Слепит обратно?
– Да, Илону папочка успел отправить за границу, подальше от репортёров.
– Она даже оттуда умудряется регулярно звонить и рассказывать о том, как скучает и ждет воссоединения.
– Ты должна быть благодарна ей за настойчивость, – Лев так увлеченно жуёт что мне кажется, я ослышалась.
– В смысле?
– Она бросила все силы на то, чтобы поскорее заполучить Марка. Перед ней стоял трудный выбор: давить на него, чтобы он делил имущество – в этом случае ваш судебный процесс мог длиться очень долго, или по-быстрому без претензий друг к другу развестись. Илона выбрала любовь... – Лев вновь вонзает зубы в пирог.
– ...Или решила, что накопления ее папочки позволят ей и дальше вести образ жизни, к которому она привыкла, - подхватываю я.
– Она же не знает, что такое нужда. Думаю, ее ждут сюрприз, когда вернется. Опустившийся свободный принц вовсе не так привлекателен, как женатый и ухоженный. Пусть с нуля начинает с ним все, как я когда-то. Если Марк не будет вставлять палки в колеса, нас разведут уже через неделю.
– Мне жаль, что так произошло.
– Нет, не стоит жалеть. Я благодарна Марку за детей, за все хорошее, что было
– Жизнь проста только для дураков. А мы с тобой, слава Богу...
Шорох за дверями заставляет Льва прерваться и внимательно прислушаться.
– Девчонки, выходите. У нас в гостях сыщик, спрятаться не получится, - я улыбаюсь, глядя, как понуро выходят дочки.
– Мы не подслушивали, - мямлит Ксюша.
– Мы только подошли. Честно.
– Нам нужен дядя Лев, – выпаливает более бойкая Даша.
– О как, - Лев Александрович округляет глаза.
– И что же произошло?
51. Вылитые!
– О как, - Лев Александрович округляет глаза. – И что же произошло?
Я хватаюсь за полотенце и смахиваю невидимые крошки, чтобы спрятать смущение. Больше всего сейчас мне хочется выскочить из дома и убежать на мороз. Прямо так, без одежды и в тапочках.
Потому что догадываюсь, о чем они хотят попросить: покатать на огромной машине или отвезти в дом, где гостиные, как в Хогвартсе.
Или, не дай бог, показать шрамы, которые ему оставили матёрые бандиты.
Лев в нашей семье – фигура уважаемая, вызывает у дочек повышенный интерес. Каждый раз после их случайных встреч, мне приходится отвечать на кучу вопросов.
Боюсь, что могла переборщить и теперь они его воспринимают, как гибрид Бэтмена и тайного олигарха.
– Дядя Лев, у нас лампочки не горят...
– ...В гирлянде на улице.
С облегчением отбрасываю ставшим ненужным полотенце. Сеанс «испанского стыда» на сегодня отменяется.
Лев, хитро прищурившись, интересуется:
– И что там у нас с лампочками?
– Мы с мамой украсили дом к Новому году, а гирлянда не горит.
– ...У всех красиво, а у нас не очень. И еще мы не смогли украшение на дверь повесить.
– Там есть гвоздик, но мама не дотягивается. Это раньше папа делал.
Последняя фраза Ксюши, сказанная с робким придыханием, впивается в меня острым камушком вины. Что мне стоило немного заморочиться и стремянку принести?
Но Лев быстро соображает, что к чему.
– Давайте так, - серьезным тоном говорит он, - вы сейчас идёте к себе одеваться, потому что на улице холодно. И через десять минут я вас жду – поможете мне.
Девчонки согласно кивают. Их тут же будто ветром сдувает.
Лев провожает их взглядом, и, когда наверху хлопает дверь, тихо спрашивает:
– Марк не заходит?
– Нет, - я снова хватаюсь за полотенце, как за спасательный круг, - я же говорила тебе, стараюсь с ним не общаться. Девочки, обычно, приходят к нему домой.
– Злишься на него?
– Нет, это другое. Не хочу видеть его в этом доме, понимаешь? – Прижимаю руку к груди, - Хотя нет, не только в доме, но и вообще... У нас развод через две недели, сразу после Новогодних праздников. Но меня там будет представлять адвокат. Мне так неприятно это всё, так мерзко... И это не трусость, нет! Это какая-то эмоциональная гигиена. Хочется дистанцироваться от всего и не погружаться.