Измена. Неверное решение
Шрифт:
– Ну? – тянет Слава.
– Как прошло? – добавляю к его вопросу уточнение.
– Класс очень большой. И я сразу же нашел друзей. Мы много общались.
– Это хорошо?
– Да, – утвердительно и четко.
– Значит, мы могли бы пообедать и двигаться дальше?
– Дальше?
– У нас есть несколько пунктов.
Антон выглядит заинтересованным, а потом смотрит мне в глаза через зеркало заднего вида.
– А мама не звонила?
– Нет, – отвечаю мягко. – Я уже сама обращалась в больницу, пока что они не могут
Он кивает и снова поворачивается к Маше.
Слава сталкивается глазами со мной и начинает движение.
После того как мы поели в торговом центре, отправились в салон сотовой связи.
Купили сим-карту, смарт-часы и телефон. Замахиваться на дорогостоящие бренды не было смысла. Он мальчик и будет бегать, ронять и играть с гаджетами. Но это вполне хорошая электроника для третьеклассника.
И что говорить о счастливых глазах ребенка? Он уж точно был рад.
– Позже, я внесу тебе контакты мои, Нины и…
– Мамы.
– Разумеется. Но звонить сразу не стоит, Антош, – предупреждаю его. – Там в больнице есть режим. И Варя будет слаба после операции.
– Да, да, я понял. Спасибо, – ох эта улыбка, вылитый Слава.
Когда мы подъехали к музыкальной школе, Антон был уже в предвкушении, но точно не знал, куда мы приехали.
– А это?
– Сейчас узнаешь.
Школа находилась всего в пятнадцати минутах от нашей квартиры, и все же Слава будет его возить, иногда это буду делать я. Город большой. И сейчас зима. Эти десять минут, будут казаться двадцатью.
– Итак, может быть, ты нам сыграешь? – просит женщина, сидящая рядом с директором. Видимо, она завуч какой-то или же учитель.
– Хорошо.
Он выбирает гитару из тех, что есть у них, и садится на стул.
Настраивается и, ловко перебирая пальцами, гитара звучит слаженно и красиво.
Насколько я могу судить, он не ошибся ни разу и не сфальшивил. Мне понравилось. И судя по тому, что Антона приняли, представителям школы понравилось тоже.
В течение дня держала телефон рядом, потому что боялась пропустить звонок.
Но позвонили мне только ближе к вечеру.
– Нина Ивановна? Ваш номер числится в контакт для связи с родственниками Варвары Михайловны.
– Да-да, это я. Есть новости?
– Операция прошла успешно. Но чтобы вы понимали, это не говорит о том, что Варя теперь полностью здорова. Мы удалили часть желудка с опухолью и будем надеяться, что лучевая химиотерапия поможет.
– А какой процент того, что она поможет?
– Я могу быть с вами честной?
– Конечно.
– На практике это пять процентов людей, которые живут дальше счастливой жизнью. У остальных случается рецидив.
Становится тяжело дышать.
– Но… Всего пять? Так мало?
– Именно так. К сожалению.
– А как она сейчас?
– Она приходила в себя
– Хорошо, спасибо вам.
– До свидания.
– До свидания.
Глава 43
Варя
– Значит, тебе нравится там? – смотрю на улыбчивое лицо сына через экран мобильного.
– Очень. Я нашел друзей, мам. Они хорошие. И учителя хорошие. А еще, я уже несколько раз ходил на уроки гитары.
– Я так тобой горжусь, сынок.
Глажу экран пальцем, желая прикоснуться к моему мальчику. Обнять его крепко. Но посещения запрещены, к сожалению.
– Нина сказала, что скоро ты поедешь домой?
– Да, родной. Еще два дня тут в больнице и потом на пять недель домой, прежде чем продолжу лечение.
Мы не раз говорили о том, что он закончит год в той школе, и что это значит, он не попадет домой в течение этого времени. И все же, я вижу этот вопрос, не высказанный в его красивых глазах.
– Я куплю тебе календарь и отдам Нине. Ты будешь считать дни. Себе возьму такой же, и мы оба сможем вести отсчет дней, что скажешь?
– Круто, – воодушевился он тут же. – Договорились.
– Скажи, а как твои отношения с папой? – я не могла не задать этот вопрос, потому что переживаю за сына.
– Хорошие. Он возит меня на занятия по гитаре, иногда забирает со школы и отвозит туда. Иногда Нина.
– Тебе нравится с ним проводить время?
Он мнется и, кажется, даже как краснеет.
– Антош, ты можешь сказать мне все-все.
– А ты не обидишься?
– Обижусь? Я буду очень рада за тебя, солнышко, если у тебя все хорошо в отношениях с твоим отцом.
– Да, нравится, – отвечает, опуская глаза. – И Маша… она такая маленькая и смешная.
На глаза навернулись слезы, потому что… Потому что я хотела быть с ним. Неужели я ревновала своего сына?
Но видимо, это было так, потому что мне все также страшно… Страшно, что этого времени вообще не настанет для нас двоих.
И ему, очевидно, нужен отец.
– Я очень люблю тебя, сынок.
– И я тебя, мамочка.
– Ты уроки сделал?
– Еще нет.
– Значит, мы с тобой попрощаемся. Будь умницей и береги Машу, ты теперь ее старший брат.
– Да, мне Нина сказала, что я ее брат.
– Это очень ответственно.
– Я справляюсь, – гордо смотрит на меня.
– Я не сомневалась в тебе никогда. Беги, родной. Пока.
– Пока, мама.
Ложусь на кровать и закрываю глаза.
Я часто была одинока. Предпочитала молчание разговорам. Но сейчас отчаянно нуждалась в ком-то. В бессмысленной болтовне. Потому что, находясь один на один с собой, чувствовала, что установки, на которые равняюсь, шатаются. Не рушатся пока еще, но ослабевают.