Измена. Неверное решение
Шрифт:
Я не стану писать тебе здесь «прощай».
Мы уже попрощались с тобой…
Поэтому, люблю тебя родной.
Бесконечно.
Навсегда.
Твоя мама.»
Сжимаю в руке, слегка помятый листок с неаккуратным почерком. Письмо, что было написано ее слабой рукой.
Моя мама была лучшим человеком,
А если говорить о ее материнских качествах? Мне не хватит всего времени мира, чтобы рассказать о ней все, что я думаю, все, что хотелось бы сказать.
Прошло десять лет, с тех пор как она умерла, а я по-прежнему чувствую ее рядом. Она помогает, подталкивает к важным решениям, оберегает. Как бы ни звучало это странно для некоторых – моя мама всегда со мной.
Те пять лет ремиссии, после ее лечения от рака я узнавал ее будто заново. В ней словно пробудился дух жизни. И это вселяло уверенность в завтрашний день. Мне кажется, больше, чем в то время она не улыбалась и не смеялась никогда.
Она была счастлива. Я это знал… я это видел.
А когда на одном из очередных обследований она познакомилась с Николаем Васильевичем, моя мама расцвела как женщина.
Мы встретили его вместе, выйдя в магазин. Я помню, как она стеснялась и преуменьшала свои чувства. Ей не хотелось делить свое время с кем-то кроме меня. А я был не против.
Он тоже был хорошим мужчиной, и мне нравилось наблюдать за тем, как она возвращается к жизни.
Помню, как спросил ее, поженятся ли они, на что мама ответила:
– Мы не строим планов, сынок. У меня затишье, у него случился первый рецидив недавно. Мы просто живем, здесь и сейчас, ведь когда еще, если не сейчас?
Все было как она и говорила, а потом, спустя время, все внезапно изменилось. Я даже не успел понять, как потерял ее. Быстро и спешно, будто кто-то там торопился забрать ее у нас.
Это было начало лета. Я собирался ехать к папе и Нине в гости на пару недель. Закончил девятый класс только что. Но так не успел даже выйти из дома. Маме стало плохо ночью. Приехавший утром отец застал в доме скорую.
Позже приехала Нина и моя сестра.
Они пробыли с нами все лето, до самого момента, пока мамы не стало.
Всего три месяца… она слабела на глазах, а нам не оставалось никаких возможностей, кроме как смотреть и терять ее.
Не было ни единого шанса.
С последнего обследования почти сразу пошли метастазы в разные стороны ее организма, и когда пришел срок для нового обследования, было уже слишком поздно.
Я не хотел верить и не хотел уезжать. Протестовал.
Мне было всего пятнадцать, а я уже ненавидел весь мир.
На помощь пришла Нина и ее доброта.
«Антон! Я вижу в тебе не просто мальчика. Я вижу в тебе мужчину, который еще мал по возрасту, но он в тебе уже есть. И я хочу, чтобы ты меня выслушал
То, что случилось с твоей мамой это очень несправедливо, и судьба жестоко с ней обошлась…
Но в одном я уверена точно, она тебя очень сильно любила! И ее любовь в твоем сердце… Она воспитала идеального сына для матери. Честного, гордого, справедливого. Но самое главное человека, который любит свою семью. А это были ты и мама. Она говорила мне, как ты ее любишь, она это знала, дорогой.
Позволь нам теперь заботиться о тебе. Я не прошу полюбить нас, вот прям сразу. Нет! Но мы можем стать друзьями…»
Я бросился к ней и крепко обнял, расплакавшись, не дав договорить.
Когда мы уезжали, я пообещал возвращаться в наш дом каждое лето. И я делал именно так все эти годы.
Мы его до сих пор не продали. Не поднимается рука сделать это. Живы воспоминания. И их так много. Как мы впервые сюда приехали. Как я увидел свою комнату… как она стала моей собственной.
Казалось, что большего счастья и быть не может. Оказалось, может. Счастье – еще один прожитый день. Еще одна ее улыбка, прикосновение.
– Мне уже двадцать пять, мама и ты не забыта никем. Ты во всем была права. Я лишь надеюсь, что ты и правда рядом, что ты сама все это видишь… И знаешь, что я тебя люблю.
Я не стал гитаристом, как думал. Это стало моим хобби, не более. Я думал, что буду ученым и исследовать рак, или что-то такое. Но с химией и биологией не сложилось. Зато я изучил закон и стал в итоге юристом. Уже как два года я работаю в фирме отца по производству окон. И мне это нравится.
Спину обхватывает теплый ветер и на мгновение кажется, что она ответила мне…
Затем на плечо ложится мягкая ладонь.
– Я говорила тебе, что она отдала мне это письмо и попросила переписать своей рукой? – спрашивает Нина, встав рядом.
– Нет.
– Так и было. Она была уже очень слаба, ты и сам видел это по почерку. Я не смогла этого сделать. Оставила как есть.
– Спасибо тебе.
Слева встает отец, а Машка пробирается под мою руку и стоит, прижавшись ко мне, обнимая.
– Жаль, я ее не помню так хорошо, как вы, – говорит она.
– Ты была слишком мелкой, – дразню ее, крепче обнимая.
– Она была замечательной, – Нина гладит меня по плечу. – И гордилась бы тобой, как мы все.
– Я знаю. Самой лучшей.
Папа кладет свою ладонь мне на спину и похлопывает.
Я не спрашивал, как вышло, что мама родила меня от него. И почему в итоге Нина и моя мама стали так близки, будто сестры. Мне было интересно однажды, а потом это перестало быть важным.
Я знаю одно, что моя мама объединила нас всех. Умирая, она успела оставить после себя много хорошего. И я всегда буду благодарен ей за то, что она боролась за эту жизнь и отвоевала у нее годы, что мы успели прожить вместе.