Измена. Она его украла
Шрифт:
— Слышь, Максим Александрович, предупреди своих ребят. Там, куда мы сейчас едем, честных и порядочных людей не водится. Можно и оборотней в погонах встретить. Так что имейте в виду.
— Все стреляные воробьи, не первый раз на выезде. Лохов не держим, — огрызается Корсиков. И чего такой нервный? Ладно, я-то переживаю. Все-таки Танюшка и Ромка мне не чужие. А он?
По собственной воле усаживаюсь в ментовскую тачку. Не думал, что до этого дойдет! Еще и бронежилет выдали, берегут жизнь мою. Чудно!
Путь до окраины съедает
И хоть время еще не позднее, клуб работает вовсю: у входа толпятся подозрительные личности, прогуливаются девочки в коротких юбках, что своей длиной напоминают скорее набедренный пояс, а не полноценный элемент одежды. И это чьи-то дочери!
Высаживаемся чуть в стороне. Часть оперативников идет к центральному входу, и постояльцы разбегаются как тараканы на кухне при включенном свете.
— Вперед! — Корсиков быстро двигается впереди, остальные за ним гуськом. Заходим в здание с торца. Этим входом реже пользуются, так что есть шанс перехватить мерзавцев.
— Полиция! Всем оставаться на местах! — вваливаемся в подсобное помещение, которое кто-то переоборудовал под кабинет. За столом находится старый знакомый: тот самый клиент, из-за которого я ушел на дно. Из-за стола раздается мычание. Сотрудники окружают стол.
— Девушка и паренек. Живые, — рапортует полицейский. И на этом могло бы все закончиться, но распахивается дверь, ведущая в клуб, и появляется человек, ответственный за смерть Юрия.
— Легавые! — орет и выхватывает из-за пояса пистолет. Палит без разбора, цепляя одного из сотрудников и меня. Отдача в броник выходит не хилая, сгибаюсь пополам, бормоча проклятия.
Корсиков швыряет стул в отморозка с пистолетом, и тот заваливается на пол. Со всех сторон ему бросаются помогать коллеги, скручивая сразу двоих: и бывшего моего клиента, и киллера. Неужели это — конец?
Меня разбирает нервный смех. Сползаю по стене, улыбаясь как дурак. Таня в безопасности, Ромка — в порядке! Я смог, справился….
Острая сердечная боль внезапно прошивает левую сторону. Так сильно, что не могу и слово вымолвить. Смех сменяется стоном. Рука немеет, а все тело бросает в холодный пот. Что это? Сердечный приступ? Или что похуже?
— Владислав, вы ранены? — наклоняется Корсиков.
— Сердце… — шепчу, прижав руку к груди.
В затухающее сознание врывается испуганный Танин голосок:
— Вызовите скорую!
Глава 39
Спустя два дня
Сегодня врач заявил, что риск для здоровья миновал, и разрешили посетителям меня навестить. Помимо прочего прозвучал диагноз: «Инфаркт миокарда». Странно, всегда думал, что подобное светит только старикам, а тут на тебе, приплыли!
Послушно проглатываю жменю таблеток и морально готовлюсь
Дверь в палату распахивается, и в белых халатах протискиваются Таня и Рома! Неожиданно и, черт побери! Я ведь выгляжу хрен знает как. Лежу такой весь…. Самому тошно от собственного бездействия. Но доктор строго приказал: никакой активности, нервов и самостоятельности.
— Привет, — Таня нервно улыбается и проходится взглядом по мне.
— Здравствуйте! — выглядывает Ромка из-за ее плеча. Он рассматривает меня с любопытством и интересом.
— Привет! — киваю обоим. — Присаживайтесь. Есть стул и… кровать.
Рома занимает единственный стул, а Таня осторожно садится в ногах, на самый край кровати.
— Я принесла тебе кое-каких продуктов, но меня отругал врач, — вздыхает Таня. — Оказывается, тебе всего этого нельзя, диету соблюдать надо. А я котлеты приперла!
— Я бы с удовольствием попробовал твои котлеты, а не ту гадость, которой меня пичкают. Жидкие кашки без соли, пюреобразный супчик. Даже пить слишком много нельзя. Одни ограничения, — наигранно вздыхаю и пытаюсь шутить.
— Фу, без соли! — смеется Ромка и ерзает на стуле. Ему хочется подвигаться, а тут надо вести себя прилично. Задавливаю смешок. Когда-то и я таким был. Только очень давно.
— А как в целом самочувствие? Тебе стало легче? Доктор сказал, что это был инфаркт, — Таня округляет испуганно глаза. Какая же она красивая! И ничто не в состоянии ее испортить: ни больничная атмосфера, ни недавнее «приключение» с похищением.
— Да, уже намного лучше, и нет той острой боли. Во мне сейчас такое количество лекарств, что любой инфаркт улетает в нокдаун, — отмахиваюсь. Не хочу говорить про болячки, тем более — с Таней.
— Что слышно от Корсикова? — вспоминаю о главном, что хотел узнать. Таня морщиться, как от головной боли.
— Впереди опять суд, дача показаний. И даже Ромашке досталось. Он теперь один из свидетелей и непосредственных участников процесса. Я так не хотела, чтобы эта грязь коснулась сына! — она поворачивается к Роме с сожалением в глазах.
— Мам, перестань. Это же круто! Никого из моих одноклассников не похищали злодеи и в суде они не выступали! Мне каждый день ребята звонят, просят рассказать.
— Не понял, — пытаюсь привстать с кровати, — информация просочилась? Откуда одноклассникам известно о том, что случилось?
— Не знаю, и в этом вся беда. СМИ что-то разнюхали и ходят за нами хвостом, в ожидании сенсационных заявлений, — вздыхает Таня. — А ты, поменьше болтай! — резко осаживает сына.
— Да я же не дурак, мне в полиции все объяснили. И вообще, я, когда выросту — стану адвокатом, или юристом. Пока не знаю, чем они отличаются друг от друга. И буду в суде людей защищать! — заявляет Ромка.