Измена. Осколки моей души
Шрифт:
– Мне надо отнести это Васе, – наконец, произнесла я.
– А! Ну, тогда, конечно! – что хотел этим сказать мужчина было не ясно, но я развернулась и пошла к столу, с легкой досадой различая шаги у себя за спиной.
– Милан, здравствуй! Как отец твой поживает, не хворает? – обрадовалась знакомому Вася.
– И тебе здоровьица, теть Вась. Отец-то хорошо, сидра испил, да отплясывает.
– Ох, молодец, Радислав. Весь день в кузне, а вечером плясать силы есть. А вы чего стоите? Ждете, когда старость придет? Идите пляшите, пока молодость
Милан широко заулыбался, получив одобрение старшего, и, подхватив меня под локоть, повел в центр поляны. Его ладонь прожигала кожу у меня на пояснице, я смотрела в довольное курносое лицо, а перед глазами возникала ласковая улыбка Дарена. Было что-то катастрофически неправильное в том, что я танцую здесь с каким-то парнем, когда любимый мною мужчина где-то там. Пусть даже он больше не любит меня, но это не означает того, что я должна предавать себя и свои чувства, заставляя себя терпеть чьи-то прикосновения. Возможно, еще настанет день, когда я буду готова идти дальше, но этот день определенно не сегодня.
Глава 7
Сославшись на усталость, я быстро отделалась от явно разочарованного ухажера, и поспешила в имение, пока он не догадался проводить меня. Хотя, возможно, я была слишком высокого мнения о своей персоне, вполне вероятно, что молодой человек и не хотел покидать праздник, где было много более отзывчивых девушек. Я уже шла по темному саду, когда различила черный силуэт на скамейке.
– Полагаю, в деревне праздник проходит куда веселее, – раздался голос Дарена.
– Мне показалось, что и в имении было не скучно.
– Злате – наверное, она любит, когда ею все восхищаются.
– А вы, разве, не восхищаетесь?
– Ее голосам, да.
Я задумчиво замолчала, стоя напротив скамейки, вспоминая выражение его лица, во время выступления госпожи. Тогда он явно испытывал восхищение, но сейчас не был похож на влюбленного мужчину.
– Вы прекрасно играли сегодня на сцене. У меня даже создалось такое впечатление, будто некоторые ваши слова были обращены ко мне. Но мне совершенно не ясно, чем я заслужил подобную честь.
– Это вышло случайно, я была в образе, простите.
– Однако, вы очень натурально исполняли свою роль. Даже странно, откуда у такой молодой девушки может быть подобный горький опыт. Возможно, вас кто-то обидел?
Да ты издеваешься надо мной, Дарен! Мысленно воскликнула я.
– Это слишком личная тема для разговора. – прозвучало сдавленно.
– Я вынужден не согласиться с вами. Если в моем имении есть мужчина, который ведет себя не подобающе с женщинами, то мой долг разобраться с этим.
Полагаю, ты бы огорчился, узнав о поступке твоего двойника из моего мира? Снова пробежали мысли, которые нельзя было озвучивать. Как бы ты с ним разобрался? Но в слух произнесла всего лишь:
– Нет, ничего такого нет.
– Что ж… Просто знай, Элен, если тебя кто-то обидит, ты всегда можешь обратиться ко мне, как и любая другая девушка
– Спасибо. – от произнесенного им имени у меня сдавило горло.
Я так соскучилась по нему, так устала и запуталась в происходящем, увязла, словно муха в янтаре в другом странном мире, когда он остался дома с таким важным нерешенным вопросом. Я заглянула в темные глаза мужчины, тонкий месяц и крупные звезды на небе, придавали им печального блеска, кого-то всепоглощающего одиночества, от которого мне хотелось его спасти, прижать к себе… Мы замерли, глядя друг на друга.
– Полагаю, уже поздно, – хрипловато произнес он, поднимаясь с лавки.
– Полагаю, что так. – я даже не отступила назад, оставаясь с мужчиной практически нос к носу.
– Полагаю, на кухне встают рано.
– Вы правы.
– Я не ошибусь, предположив, что за день ты очень устала.
– Вы хотите предложить мне руку, чтобы опереться? – было невозможно удержаться от желания спровоцировать его на прикосновение.
– Теперь с моей стороны было бы не вежливо отказаться – усмехнулся Дарен, подставляя мне свой локоть.
Я оперлась на его руку, вдохнув такой родной мне запах. Как непредсказуема жизнь, человек, которого я могла касаться, когда мне было угодно, теперь практически недосягаем для меня. Хотелось попросить его здесь и сейчас не предавать меня, не причинять мне эту боль, но мы молча шли по дорожке, под шорох гравия, в направлении входа для слуг.
– Доброй ночи, Элен. – произнес мужчина, останавливаясь у двери.
– И вам, господин Дарен.
Я легонько сжала его локоть, пытаясь удержать наворачивающиеся слезы, было стыдно за свою слабость, но рана в душе была слишком свежей, я мышью юркнула за дверь, не в силах больше выдерживать его общество. Наверное, я вела себя не подобающе для служанки, но сейчас мне было все равно.
Утром, стоило мне перешагнуть порог гостиной с подносом неся завтрак, как ко мне подскочил Арнольд.
– Элоиза, звезда моя! Куда ты пропала вчера вечером? Я искал тебя по всюду. Понимаешь, это триумф! О тебе спрашивало трое господ, они готовы сделать тебя своей протеже. Театру необходимы спонсоры.
– Но я работаю на кухне. Если они хотят спонсировать мои кулинарные шедевры, то милости прошу.
– Что за вздор! Все девушки мечтают стать актрисами. Чего ты добьешься на своей кухне? А театр открывает перед тобой двери во все приличные дома.
– Но только по праздникам.
– Это возможность найти себе достойного мужа.
– Или стать содержанкой.
– Это все равно лучше, чем целыми днями варить харчи.
– Вы мне, кстати, так и не заплатили.
– Не будь такой мелочной. Выступление на сцене – это полет души…
– Полетали и хватит. – расставив все тарелки, я уже собралась уходить.
– Гермонд! Гермонд, заплати нашей жрице. Эти женщины такие коварные! Ты перед ними раскрываешь душу и двери в светлое будущее, а они цепляются за два серебряника.