Измена. Отбор для предателя
Шрифт:
— Что ты делаешь, Элис? — спрашивает подруга, стуча зубами. — Ты сошла с ума? Ты плывешь куда она показывала?
— А куда еще плыть? Они убьют нас, если мы вернемся.
— Пусть попробуют, — говорит Клем стуча зубами. — Пусть я лучше умру от стрелы, чем захлебнусь в этом поганом море.
— Надо плыть, — говорю я продолжая грести и не обращая внимания на ее возражения.
— Нет никакого маяка, нет ничего, — говорит КЛем, — они просто выкинули нас, чтобы мы все, как одна сдохли. Мы даже не
— Надо хотя бы попытаться.
— Элис, ты дважды спасла мне жизнь, но здесь нам не выжить. Игра нечестная…. Я больше не могу. Я не чувствую ног и рук. А до той точки плыть проклятую уйму времени. Не знаю откуда у тебя силы и что согревает тебя, но я умираю, подруга.
Я смотрю на нее и понимаю, что она права.
— Надо потерпеть, всего немного, я смогу нас вытащить. Слышишь? Клем!
Она шевелит синими губами, но я не могу услышать ее речь.
Нет! Она не может умереть.
— Не смей! — Кричу я и разворачиваюсь назад.
И тут я понимаю, почему, в отличие от остальных, все еще жива. Из того места где инквизитор сделал надрез, по всему моему телу распространяется тепло, словно борясь с ледяным морем. Похоже, только благодаря тому, что он сделал, я все еще не потеряла сознание от холода.
Но и это тепло постепенно начинает ослабевать, уступая ледяному морю. Я чувствую, что с каждым гребком сил становится все меньше. Держать КЛем, которая теперь почти не двигается, с каждой секундой все тяжелее.
— Я вытащила тебя раз, вытащу и теперь, только живи! — кричу я изо всех сил.
Берег уже совсем близко, но, теперь он кажется бесконечно далеким. Острые скалы, словно зубы безжалостной смертельной пасти. Они смеются надо мной, мне кажется, что с них стекает кровь. Они жаждут моей смерти, жаждут смерти Клем. Они заодно с проклятым монастырем и его обитателями. Убийцы.
— Клем! — кричу я, — скажи что нибудь, пожалуйста. — Мы почти добрались.
Я делаю еще несколько отчаянных гребков, чувствуя что все тепло, что было у меня внутри, полностью исчерпалось.
Но вместо голоса подруги ответом мне служит лишь яростный плеск волн о скалы.
26
Ивар
Ночь.
Здесь в моих покоях пусто, как в могиле.
Я лежу с закрытыми глазами и вглядываюсь в черноту вокруг меня. Дракон мирно спит, я отгоняю от себя любую мысль, чтобы не встревожить непрошенные образы, что наверняка пробудят ненужные воспоминания.
Впервые в своей жизни я не могу уснуть. Какая-то зудящая боль, источник которой мне неясен, терзает меня, словно тлеющий уголек, раздуваемый невидимым ветром.
Наконец, когда блаженное сонное забытье вознаграждает меня
Но спустя мгновение вспышка любви, словно алхимическая смесь, превращается в боль, острым когтем протыкающую мое сердце. Почему мне так больно? Чем я заслужил это?
Я открываю глаза и часто дышу, чувствуя, что задыхаюсь. Из окна льется серебряный лунный свет, делая все предметы в комнате загадочными и пугающими. Словно это не мебель, а какие-то люди, собравшиеся здесь, чтобы достать меня, чтобы судить меня, чтобы насмехаться.
— Проклятье, — говорю я и встаю с кровати, чтобы налить себе воды, в надежде на то, что хотя бы это успокоит мое колотящееся сердце.
Дракон недовольно поднимает голову и наблюдает за мной.
— Тебе не понять, — говорю я раздраженно.
Он пригибается к земле и выпускает из ноздрей густой черный дым, словно желая привести меня в чувства. Если бы он мог говорить, я знаю, что он сказал бы. Его взгляд красноречивее тысячи слов.
— Я справлюсь с этим, — бросаю я и залпом выпиваю воду.
Дракон расправляет крылья и нетерпеливо взмахивает ими. Я вижу, как его глаза загораются, призывая меня к действию.
Эбеново-темная площадка покрытая черным углем, ночью выглядит как провал в потусторонний мир. Я ступаю на нее и бреду по углям вперед, слушая, как они хрустят под моими ногами.
Сожаления не для драконов. Чувство вины и тревоги не для драконов. Я создан для движения вперед, для высокого полета, для покорения вершин, а не для того, чтобы как обычные смертные, тратить свою жизнь на пустые сожаления о сделанном, или не сделанном.
Все они достойны только презрения.
Огонь начинает разгораться внутри меня, дракону нравятся мои мысли и он с наслаждением впитывает мои эмоции, превращая их в дикий огонь, который может сшибать все на своем пути.
Он жаждет того момента, когда вновь настанет миг высшего сопряжения зверя и человека.
— Значит ты хочешь полетать?
В ответ он только выбрасывает из пасти яркий сгусток разрушительного огня, который вижу только я. Он изголодался. Вот уже месяц как я не обращался в высшую форму. Целый месяц зверь ждал и терпел, таясь внутри меня, словно змея, готовая к броску.
— Надолго ли вы, князь? — слышу я голос Даррена.
Его темный силуэт, очерченный тусклым светом, льющимся из дверей, кажется жалким и сгорбленным. Ему не понравилось то, что я сделал с кровоедом. Он обещал ему жизнь, а я подарил этому гнусному существу смерть.