Измена. Отбор для предателя
Шрифт:
— Твоя душа горит, — перебивает ее КРессида. — Я надеюсь этот огонь поможет тебе.
— Пошла ты, старая мразь! — сдавленно говорит Клементина, обнимая себя за плечи, пытаясь хоть так согреться.
Подведите ее сюда, — рявкает настоятельница и сестры тут же подводят Клем к ней.
— Ты хочешь вечно дрожать от холода и страха, или хочешь стать той, кто выше этого всего? Тебе повезло, что ты оказалась здесь. В месте, где ты можешь вознестись, обретя истинную кротость.
— Если хотите убить меня, делайте
К моему удивлению, настоятлеьница даже не пытается ударить ее. Вместо этого она берет с маленького столика рядом с собой что-то и подает Клементине.
— Съешь это, — говорит она.
— Что это такое?
— Это твое спасение, грешница, — шипит Крессида.
— Мне просто надо съесть эту штуку? И все? — Клементина берет в руки что-то вроде раковины и раскрывает ее.
Внутри лежит моллюск наподобие устрицы, переливающийся тусклым голубым светом.
— Глотай, — шипит Крессида.
24
Все внимательно смотрят на Клем. Она окидывает взглядом собравшихся и останавливает его на мне, держа в руке раковину, которую дала ей Крессида. Я вижу, что ей очень страшно, но она не показывает этого, по крайней мере старается.
— Им меня не убить, сестренка, я выдержу все… — говорит она обращаясь ко мне и глотает моллюска, зажмурив глаза.
Сестры, стоящие вокрруг нас, начинают что-то монотонно бормотать. Их голоса едва пробиваются через потоки ветра обдувающего наши дрожащие тела и шум моря внизу, так что я не могу разобрать слов.
— Открой рот, — шипит Крессида, равнодушно глядя на КЛем.
Та открывает рот и настоятельница удовлетворенно кивает.
— Хорошо. Что ты чувствуешь?
— Ничего не чувствую… Разве что… Как будто стало теплее.
Крессида оценивающе смотрит на нее и в конце концов кивает.
— Не только море должно принять тебя, но и ты должна принять море. Только так ты сможешь очиститься от скверны, что живет внутри тебя.
— Эти дары — истинное благословение. Сегодня день вашей смерти, или день вашей новой жизни.
Она торжественно поднимает костлявые руки и потрясает ими над головой.
— Подойдите и примите их с благодарностью и верой.
Порывы ветра развевают ее седые волосы, словно сам ветер желает остановить ее, но знает, что ничего у него не выйдет.
Блэйк все так же стоит в стороне с непроницаемым выражением лица. Я осторожно трогаю то место, где он порезал мою кожу, то что он там оставил, по прежнему на месте. Я смотрю на него и в сумерках мне кажется, что он слегка улыбается мне.
Что же это такое?
Я сглатываю, чувствуя, что сердце мое бьется где-то в горле.
Он сказал, что я умру сегодня и что он пытается помочь мне… Но он совсем
Матильда, та самая девка без передних зубов, что издевалась надо мной пока мы ехали сюда, теперь не улыбается. Она угрюмо берет раковину дрожащими руками и вынимает пальцами содержимое.
— Осторожнее, ты можешь убить его, и тогда тебе конец, — шипит Крессида. — Быстрей глотай.
Матильда поспешно запихивает светящийся сгусток в рот и глотает.
Она улыбается и стирает ладонью выступивший на лбу пот, который прошиб ее несмотря на холод.
— Это даже вкусно, — говорит она. — Я однажды….
И вдруг она умолкает на полуслове. Ее лицо начинает стремительно бледнеть и покрываться синими пятнами.
Она падает на колени, держась за горло и пытается вскрикнуть, но это у нее не получается, из ее рта вырывается только шипение.
Она падает на землю и раздирает ногтями свое горло, раскрывая рот, словно рыба, выброшенная на берег.
— Что с ней? — вскрикиваю я и пытаюсь дернуться вперед, чтобы хоть как-то помочь.
— Она не приняла море, — спокойно говорит Крессида, глядя на то, как Матильда корчится в предсмертных судорогах.
— Ей надо помочь, она задыхается!
— Успокойся, — резко обрывает меня мать Плантина, которая возникает рядом. — Или хочешь последовать за ней? Я могу это устроить.
— Вы не люди, — говорю я, чувствуя, как по моим щекам льются горячие слезы. — Она не сделала мне ничего хорошего, но даже я не желаю ей смерти. Почему вы такие жестокие?
Я поворачиваюсь к инквизитору и вижу что теперь на его лице нет и тени улыбки.
Он подходит к лежащей на земле и трогает ее руку.
— Мертва, — говорит он низким глухим голосом в котором слышится искреннее сожаление.
— Она сама выбрала свою судьбу, — шипит Крессида и безучастно смотрит на мертвую Матильду.
— Надеюсь, она придет к тебе сегодня во сне, стерва, — еле слышно говорит инквизитор, так что расслышать могу только я и настоятельница.
— Уберите ее, — говорит она, и сестры быстро подхватывают бездыханное тело и уносят с площадки.
Последней подхожу я, чувствуя, что ноги мои совершенно одеревенели от холода, а пальцы рук едва слушаются. Так что, когда мне дают моллюска, я едва не роняю его на землю.
— Осторожнее, — шипит, Крессида, — дарами не разбрасываются.
Я раня пальцы до крови, раскрываю острые створки и вижу пульсирующего синим светом моллюска, похожего на сгусток полупозрачного бесформенного желе.
— Оно живое, — говорю я шепотом.
— Конечно живое, как и ты, — говорит настоятельница. И оно будет жить в тебе, охраняя твою чистоту и согревая тебя.