Измена. Право на истинную
Шрифт:
И зверь в нем тоже разъярен, но не тем, что произошло несколько минут назад, а моим желанием сбежать.
— Я тебе в любом случае верну, — с ленцой пожимает плечами.
Я срываюсь с места.
— Все-таки побежала, — Гриза вздыхает мне вслед. — Она тебя совсем не уважает.
Ноги путаются в подоле платья и жарко в тяжелой шерстяной накидке с меховой оторочкой. Я сбрасываю ее с плеч, бегу вниз по каменной лестнице, захлебываясь в слезах. На последней ступени спотыкаюсь о свои же ноги и чуть не падаю. Оглядываюсь, привалившись
— Ну и куда ты?
— В храм Матери Луны, — шепчу я. — Никто подобного не потерпит, Ивар…
— Согласен.
— Ты дал клятву, — цежу сквозь зубы и меня трясет теперь в ознобе.
— А напомни-ка мне, как она звучала? — вопросительно приподнимает бровь. — Или ты сейчас не в состоянии?
— Мерзавец.
— А вот совсем недавно был любимым, — спускается на одну ступень. — Твое последнее письмо было трогательным и наивным, но тебе все же стоило написать мне не о том, как ты скучаешь и жаждешь встречи и моих объятий, а о том, что вернешься сегодня. Илина, ты же знаешь, что я подобных сюрпризов не люблю. Я ждал тебя завтра утром.
А я хотела его порадовать, ведь в ответном письме он тоже писал о тоске по ночам, и все это было ложью.
— Ты предал меня, запятнал Священную Лунную Связь, Ивар… — сглатываю кислую слюну отвращения. — Что ты за подлец такой?!
— Я буду сегодня снисходителен и благосклонен к тебе, моя милая, и проигнорирую твои оскорбления в мою сторону, — спускается еще на пару ступеней и закатывает рукава шелковой сорочки, оголяя мускулистые предплечья. — Все-таки такое потрясение для юной особы.
— Это конец, Ивар…
— Думаешь? — скалится в улыбке. — Я бы хотел с тобой согласиться, но зверь мой с этим не согласен. Ты его девочка и принадлежишь ему.
Я не замечаю, как между нами остается всего несколько ступеней, околдованная волчьим взглядом, но выныриваю из молчания и вновь бегу.
— Вот надо было тебе именно ее выбрать! — в ярости рычит Ивар.
Скидываю мягкие короткие сапожки из оленьей кожи, выхватываю шпильку из волос и отбрасываю ее в сторону. Сердце переворачивается колючим ежом в груди, иглы которого рвут легкие и желудок. В крови обиды, страха и презрения из тени человека выходит волчица.
— Сколько ненужного драматизма, Илина! — стены вибрируют от высокомерного голоса Ивара.
Бежать. Бежать без оглядки в Храм Полнолуния к жрецам, которые скрепили нашу связь тихими клятвами в полнолуние.
Глава 2. Миледи, не сопротивляйтесь
Бегу среди зловещих теней, голых деревьев и мрачных елей, проваливаюсь лапами в сугробы. Ветер треплет густую шерсть, выдыхает в морду колючие снежинки, которые липнут к носу и тают. Убывающий месяц равнодушен.
Доносится вой Ивара, который приказывает своим прихвостням нагнать меня и вернуть. Добавляет,
Быстрые тени нагоняют меня. Я слышу глухой предостерегающий рык, хруст снега и задыхаюсь от паники. Жаль, я не птица и не могу взмыть в звездное небо.
— Миледи, — раздается рык справа. — Будьте благоразумны.
— Оставьте меня! Я не вернусь!
— Увы, но мы подчиняемся только Альфе.
В волчьей груди вспыхивает черный гнев, и его может испытывать только обиженный человек. Хруст костей, треск связок, и я падаю в обжигающий снег нагой и беспомощной девицей, на которую накидывают одеяло. Я брыкаюсь, вырываюсь, кричу, но мохнатые, когтистые и мускулистые лапы, беспардонно укутывают меня, подхватывает и перекидывают через плечо.
— Миледи, не сопротивляйтесь.
— Пустите меня!
Крик паром вылетает из моего рта и разносится визгливым эхом по лесу. Человеческая ярость давит волчицу и играет против меня. Мохнатая верзила скачками несется через лес, голые пятки мерзнут, носоглотку дерет морозный хвойный воздух и вонь шерсти.
— Вы не имеете никакого права так со мной обращаться!
— Это приказ Альфы.
Голова болтается, кровь стучит в висках, оглушая меня ударами молота. На несколько секунд возвращаюсь в волчью шкуру, но тут же сбрасываю шерсть, захлебываясь в слезах и криках. Мне не отбиться.
Я затихаю когда, мы оказываемся за стенами замка. Силы иссякли. И я теперь лишь всхлипываю, прикрыв ресницы, на которых застыли льдинками слезы.
— Альфа, — меня усаживают за стол в столовой, что утопает в полумраке.
В камине уютно потрескивает огонь, а Ивар на другом конце массивного дубового стола делает глоток вина из серебряного кубка, пристально вглядываясь в мое лицо.
— Свободны.
Когда мы остаемся наедине, я кутаюсь в одеяло и поджимаю замерзшие пальцы на ногах.
— И снова здравствуй, Илина, — отставляет кубок и откидывается назад. — Где покорность твоему Альфе и супругу?
— Об этом узнают… — сипло шепчу я и утираю слезы тыльной стороной ладони. — Я обещала любить и уважать достойного мужа.
— Ты все усложняешь.
— Я? Да как ты смеешь еще и меня обвинять? — в бессилии поскрипываю зубами.
— Ты должна была вернуться завтра, — зло повторяет Ивар. — Завтра, Илина.
— Чтобы я не застала тебя с другой?
— Умная девочка, — ухмыляется и приглаживает волосы. Вздыхает, прикрывает глаза. Несколько секунд молчит и вновь смотрит на меня, — но давай я тебе всё равно объясню, что ты и так должна понимать. Во мне есть зверь и мужчина. И как мужчина, я тебя не выбирал, Илина, а зверь привязан к твоей волчице волей высшей силы.