Измена. Предатели вне игры

Горская Саяна

Мне они нужны, как и любой другой женщине в такой ситуации. Но я боюсь, что это меня доломает и уничтожит. Что я брошусь тотчас же в Лёшкины объятия, лишь бы он уверил меня, что всё будет как раньше и жизнь наша не поменяется.

Я трусиха, да. Я боюсь всех этих перемен и неопределённостей, которые они несут. Мне нравится предсказуемость.

Неизвестность меня страшит, но теперь лишь она одна впереди.

– В аэропорт! – Нараспев тянет водитель. – Эх, не люблю я самолёты, эти бездушные

железные птицы.

Он не смолкает. Тянет широкую улыбку и всю дорогу трындычит. У меня раскалывается от его болтовни голова.

Не понимаю, это какая-то компенсация? Почему у нас не может быть синхронизации с окружающими? Или что, по моему зарёванному лицу недостаточно хорошо понятно, что мне не до пустого трёпа?

Через час стояния в пробках мы добираемся до аэропорта. Я ведь даже не забрала свой чемодан. Надеюсь, Лёша вернёт его мне, когда придёт собирать свои вещи.

Расплачиваюсь с водителем.

– Девушка, всё будет замечательно! Срастётся! Хорошего вам дня! – Весело салютует он на прощание ладонью.

– И вам! – Буркаю без энтузиазма.

Хороший день, ничего не скажешь. Куда уж лучше?!

Мой день идёт словно в обратной перемотке: такси, аэропорт, самолёт, такси, дом.

По инерции кошусь на телефон, жду сообщения и злюсь, что ничего нет…

Дурная, сама ведь отключила.

Возле квартиры я замираю. Вставляю ключ в замочную скважину, но не могу провернуть. Я не хочу туда входить, потому что там слишком много нас.

Меня и Лёшки.

Совместные фото в рамках, в основном с его соревнований. Я ведь самая преданная фанатка Высоцкого, самая ярая болельщица.

Наша постель, которая пахнет его телом, его духами и его хвойным гелем для душа. Но теперь этот запах ассоциируется у меня с чем-то грязным, острым, болезненным.

Там целый шкаф, забитый кубками и медалями, – всё Лешкино, за победы.

Молодец, Высоцкий! Быть первым в спорте тебе оказалось мало, решил быть первым и в делах амурных?

Что ж…

Конкуренция – не то, что меня мотивирует на борьбу. Я себя не на помойке нашла, и прощать измену не стану.

Проворачиваю ключ. Вхожу.

С порога меня обдаёт привычным запахом нашего быта. Я вбираю его во всю мощь лёгких, и меня топит густым сиропом эмоций, которые я старалась удержать внутри.

Пытаюсь продышать подступающую истерику, но ощущение проваливающегося под ногами пола опережает всё иное. Скатываюсь по стене вниз и рыдаю в голос, зарывшись лицом в колени.

Кто виноват в случившемся?

Лёша, потому что ощутил вкус славы и богатства?

А может я, потому что позволила себе абсолютное доверие?

Но как иначе? Разве не принято в отношениях доверять? И что это за семья такая, в которой нужно

всегда быть начеку?

Нет, мне такое неинтересно. Я на подобное не подписывалась и с предателем растить ребёнка не намерена!

Да, ребёнок… Совсем скоро у меня будет малыш, и Лёша имеет право знать о нём. Но сейчас во мне так много злости и боли, что я не хочу делиться этим секретом.

Он только мой пока. А дальше… Дальше будет видно.

Господи, ведь мне всё это придётся рассказать маме, отцу. Поговорить с родителями Лёшки. Свёкр и свекровь у меня замечательные, добрые, понимающие, и мне больно от того, что совсем скоро мы перестанем быть одной семьёй.

А ещё мне стыдно.

Отчего-то ужасно стыдно думать о том, как я скажу нашим родителям, что разводимся мы из-за измены. Словно это я притащила мужика в свою постель, а не стала жертвой. Но несмотря на то, что изменили мне, я чувствую ужасную неловкость и жгучий стыд.

Будто должна была удержать. Простить. Или заметить звоночки, которые указали бы на то, что я перестала быть интересна своему мужчине. На женщину ведь до сих пор скидывают всю ответственность за погоду в доме.

Но звоночков не было.

У нас хорошие отношения, хороший секс. По крайней мере, мне так казалось.

Утираю слёзы. Я больше не рыдаю, они просто скатываются по моим щекам крупными каплями.

У меня нет плана. Ни единой чёртовой идеи о том, как я буду жить дальше. И в беспросветную тьму уныния мне не даёт скатиться лишь одна мысль: изменщикам в моей жизни нет места.

Я справлюсь всем предателям назло.

Лёша ещё будет кусать локти.

Глава 6

Лёша.

Саныч объявляет сбор всей команды внизу, в фойе гостиницы.

К этому моменту Лера уже сматывается и даже оставляет номер телефона, записанный на салфетке, – на всякий случай.

Не знаю, что за «всякий случай» должен со мной приключиться, чтобы я этим недвусмысленным предложением воспользовался, но на автомате сгребаю салфетку в карман толстовки.

Я названиваю Соне, но она недоступна. Отправляю вдогонку с десяток сообщений о том, что мне очень жаль и я её люблю. Я понимаю, как глупо звучат сейчас мои оправдания и признания, но вообще ничего не делать не могу.

Спускаюсь вниз уже с собранной спортивной сумкой и Сонькиным чемоданом. На узком диванчике у окна только Коротыш – пьёт кофе и залипает в телефоне.

Роман в моей команде либеро. Коротыш, конечно, очень утрированная кликуха. Рост Романа метр восемьдесят, и среди толпы обычных людей он кажется высоким. Но среди остальной волейбольной команды реально карлик.