Измена. Простить нельзя забыть
Шрифт:
Глава 16
К счастью, Егор больше не искал встреч со мной: то ли действительно чувствовал себя виноватым, то ли ему было все равно.
Врач требовала, чтобы я привела мысли в порядок и перестала грызть себя переживаниями, потому что это отражалось на ребенке. И я искренне пыталась это сделать. Только вот давалось мне это с трудом. Тяжело было поверить, что все произошедшее реально. Что Егор изменял мне уже много лет. Что другая женщина ждет от него ребенка. Что его мать подтолкнула Егора к этой женщине и мечтала именно о таком исходе. Что Егор опустился до того, что запер меня дома. Что я
Я провела в больнице чуть больше недели, и когда все анализы и показатели нормализовались, Светлана Степановна позволила мне вернуться домой. при выписке я вручила ей увесистый конверт, как и медсестре Саше, которая, может, и не знала о том, почему муж перестал навещать меня, но могла догадываться.
Вернувшись в квартиру на Земляном Валу, я сделала себе цветочный чай и залезла в соцсети, куда не заглядывала всю неделю. Мало того, что мой сотовый ломился от пропущенных звонков и эсэмэсок, на моей страничке была сотня сообщений от знакомых. Казалось, вся Москва была в курсе, что мы с Егором расстались, что я потеряла ребенка, а он собирается жениться на Алисе, которая вот-вот родит. Среди множества сообщений с сочувствием, было одно и от Динары. Я даже не стала читать, удалила не глядя и заблокировала бывшую подругу где только можно. Подумав, я также удалила свой канал и личную страничку, которая, в общем-то, и так была закрыта для широких масс.
Я не стала отвечать никому, кроме Ани. Она была менеджером в моем салоне красоты. Мы с Егором поженились рано. И хоть университет я окончила, но муж не позволил мне работать.
– По статусу не положено, – смеялся он.
Тогда, десять лет назад, мне было все равно. Я не стремилась сделать карьеру, была безумно влюблена в мужа и считала, что самое главное – это семья и дети. Детей не случилось. Семьи, как оказалось, тоже. Первые несколько лет брака я просидела дома, наслаждаясь всем тем, чем положено наслаждаться жене преуспевающего бизнесмена: магазины, брендовая одежда, салоны красоты, спа, фитнес, путешествия. Постепенно это все приелось, мне стало скучно, и я заявила Егору, что хочу работать. Он был против, но предложил альтернативу:
– Открой что-нибудь.
– Что?
– Ну, салон красоты какой-нибудь или бутик, хотя нет, бутик не подойдет.
– Почему? – засмеялась я.
– Торговля не для Максаковых.
Выбор был небольшим и пал, конечно же, на салон красоты. Я даже увлеклась этим. Мне было интересно создать что-то свое. Помощи от Егора я не приняла, хотелось все сделать самой, не считая, конечно, материальных вложений. Салон был у меня вот уже пять лет, давал неплохой доход, но удовольствия больше не приносил. Я перегорела этим делом, которое и выбрала-то только потому, что выбора никакого не было.
Я набрала номер менеджера Ани.
– Юль, ты как? – поздоровавшись, обеспокоенно спросила она.
Я не стала отвечать. Если притвориться перед Егором было необходимостью, то строить из себя безутешную женщину перед всеми подряд я не собиралась. Осталось чуть-чуть потерпеть, совсем скоро я покину этот город навсегда.
– Ань, – перешла
– Почему? – ахнула она.
– Не хочу. Я собираюсь уехать из Москвы. Не знаю, что Егор сделает с салоном, может, прикажет продать, может, поставит кого-то над вами. В общем, меня это уже не будет касаться. Пока работайте в обычном режиме, а дальше будет видно.
– Как жаль, – вздохнула Аня. – Мы с с тобой так хорошо работали.
– И мне жаль, – искренне ответила я.
– Если надумаешь открыть свой собственный салон, после развода, то я сразу перейду к тебе, – заявила Аня.
– Спасибо, моя хорошая, но думаю, этим бизнесом я больше заниматься не буду.
Я попрощалась с ней и повесила трубку. Нашла блокнот, в который записывала номера адвокатов в тот роковой день и, просмотрев имена, остановила свой выбор на женщине, некоей Райкиной Ирине Арнольдовне.
– Алло, – ответил мне грубый прокуренный голос.
– Я бы хотела поговорить с адвокатом Райкиной Ириной Арнольдовной, – сказала я.
– Слушаю вас.
– Вы ведете дела о разводе? – спросила я.
– Дети? – тут же уточнила она.
– Нет.
– Совместное имущество?
– Да.
– Будете подавать на раздел?
– Нет, но я хочу получить от мужа хорошую компенсацию.
– О каких суммах речь?
– О больших. Мой муж очень богатый человек.
– Вам мои услуги будут дорого стоить, – ответила Райкина.
– Не важно, главное – добейтесь развода, и чтобы я не осталась с голым задом, – сказала я, вспомнив унизительные слова Егора, которые он бросил мне, когда я требовала развода.
– Приезжайте, обговорим детали. Через час сможете подъехать? – Она назвала адрес.
– Да, буду через час.
Глава 17
По адресу, который дала мне Райкина, оказалась, как я и предполагала, сталинская высотка. Никакой адвокатской фирмы здесь не было. Я поднялась в квартиру, располагавшуюся в одном из боковых корпусов, на восьмом этаже и позвонила.
Дверь мне открыла сухощавая высокая женщина в круглых очках с толстыми линзами.
– Здравствуйте, я Юлия Максакова, а вы Ирина Арнольдовна?
– Она самая, проходите, – ответила она все тем же прокуренным голосом, который так удивил меня при разговоре по телефону.
Она провела меня темным коридором в просторную комнату, которая была залита ярким светом весеннего солнца, струившимся сквозь огромное окно, лишенное штор. Вдоль стен стояли офисные шкафы с папками, а напротив окна – громоздкий старинный стол, на котором ровными рядками были разложены какие-то документы. Почетное место на столе занимала старая лампа под зеленым абажуром.
– Паспорт принесли? – спросила Ирина Арнольдовна.
– Да, конечно.
– Муж согласен на развод? – уточнила она.
– Да. – По крайней мере, я надеялась, что больше Егор не будет вставлять мне палки в колеса.
– А с разделом что?
– Мы не обговаривали с ним конкретные суммы, но, насколько я поняла, он готов отдать мне то, что я попрошу.
– И на что вы претендуете? – прищурилась Ирина Арнольдовна.
– Я владею салоном красоты. Хочу при разводе получить материальную компенсацию за него, так как я планирую уехать из Москвы, и, как вы понимаете, сам салон мне без надобности, – сказала я.