Измена. Простить нельзя забыть
Шрифт:
– Что еще?
– Еще есть квартира, приобретенная в браке. Хочу получить сумму за нее, эквивалентную ее рыночной стоимости. Также есть моя машина. Ну и у меня приличная коллекция драгоценностей. Их я хочу забрать.
– Мужу что останется?
– Ему останется выше крыши. – Я протянула ей лист бумаги. – Вот здесь список нашего совместного имущества.
Райкина долго вчитывалась, ничего не говоря. Затем включила
– У вашего мужа целый холдинг.
– Так и есть, – подтвердила я.
– Вы могли бы получить с него больше. Гораздо больше.
– Он не согласится, а затевать долгую судебную тяжбу я не хочу, – мотнула я головой.
– А то, что вы хотите? – Она кивнула на листок, лежавший перед ней. – На это он согласен?
Я пожала плечами.
– Как я сказала, мы не обговаривали с ним детали, но думаю, согласится. Он боится, что я буду делить с ним доходы фирмы, акции и другие ценные бумаги.
Райкина кивнула.
– Что ж, я составлю бизнес-предложение для вашего мужа и пришлю его вам по почте. Вы подтвердите, что все учтено, и тогда я обращусь от вашего имени к вашему мужу. Вы ведь хотите, чтобы я вас представляла в решении всех вопросов?
– Да, – подтвердила я.
– Попробуем взять с него побольше, чем вы тут озвучили, – хмыкнула Райкина и достала портсигар. – Не против, если я закурю?
Я была против, от сигаретного дыма меня мутило, хотя последнее время токсикоз почти прошел, тем не менее я кивнула.
– Сейчас мы подпишем с вами доверенность. Ну а дальше я всем буду заниматься сама. Если все так радужно, как вы говорите, и муж ваш не пойдет на попятную, значит, проблем быть не должно.
– А если пойдет?
– Тогда предложим разделить ему имущество по закону, то есть пополам. А значит, он потеряет очень много. Нужно быть идиотом, чтобы не согласиться на ваши условия, – хмыкнула Ирина Арнольдовна.
– А потом, при разводе… Мне обязательно будет самой забирать документы из загса?
– Нет, это я тоже сделаю за вас.
Мы еще обсудили некоторые детали, и совсем скоро я попрощалась с Райкиной. Она производила странное впечатление, казалась чрезмерно грубой и насмешливой, но дело свое знала. Удивительно, что она работала одна и на дому, не держа фирму.
Следующие несколько дней прошли в тревоге и бездеятельной суете. Я не распаковала
Слава богу, Егор больше не стал сопротивляться разводу и согласился с той суммой, которую Райкина прописала в соглашении. Он звонил мне несколько раз и присылал сообщения, но я не ответила ни на одно из них. Наша с ним история закончилась, осталось лишь поставить последнюю точку – получить документы о разводе.
Через неделю Райкина и юрист Егора оформили наши заявления на развод.
– Двадцать пятого мая я получу ваше свидетельство, – сказала она мне.
– Значит, все? – выдохнула я.
– Все, можете считать себя птицей в свободном полете, – хмыкнула она.
– Спасибо вам. – Я поднялась и пожала ее руку.
– Ваше дело было легким, – сказала она на прощание.
Да, наверное, так оно и выглядело со стороны. Что бы сказала Ирина Арнольдовна, если бы знала, какую тайну я носила под сердцем?
На следующий день я купила билет на поезд до Тюмени. Я не решилась лететь самолетом, опасаясь за свою беременность. Врач не рекомендовала мне ни авиаперелеты, ни резкие смены климата.
Матери я позвонила уже из поезда и сказала, что совсем скоро приеду домой. Только я не знала, что дома у меня теперь не было.
Глава 18
Выйдя из здания вокзала, я поплотнее запахнула куртку. В Москве под конец апреля установилось почти летнее тепло, а здесь, в Тюмени, было холодно, хоть и сухо.
Я поймала такси у выхода из вокзала и назвала адрес. Несколько лет назад я купила маме квартиру в одном из новых жилых комплексов города, где она и жила все это время. Мама родила меня рано, в восемнадцать. А когда мне было четыре, она развелась с моим отцом. Он исчез из нашей с мамой жизни, будто и не было никогда, и у меня не осталось ни единого воспоминания о нем.
Маму я не видела больше года. У нее была своя жизнь, у меня своя. Мы не были близки, созванивались время от времени, иногда она приезжала в Москву, а я, как правило, раз в год возвращалась в Тюмень на пару дней на ее день рождения, который приходился на седьмое января. В этом году я не приезжала, так как мы с Егором на три недели отправились в Швейцарию: последние годы он увлекася горными лыжами.
Конец ознакомительного фрагмента.