Измена. Простить, отпустить, отомстить?
Шрифт:
– Тамар, быстро натягивай форму, я чищу зубы и выезжаем!
Мы бежали, как могут бежать члены клуба анонимных толстяков к ларьку с пирожками.
На ходу я стянула с Томки куртку и шарф, и втолкнула девочку в класс. К середине третьего урока.
– Подождите, пожалуйста, - раздался из кабинета мелодичный голос.
Мне навстречу вышла Томина учительница. Какая-то Марьванна, имени которой я даже не знала. Не успела выучить за учебный год.
– Вы, наверное, мама Тамарочки, - она смотрела на меня
– Наверное, я. Хотя в таком виде, я больше похожа на ее бабушку, вы это хотели сказать?
Глаза Марьванны расширяются.
– Что вы, нет! Я же с вами так и не познакомилась, ее ведь папа привозит. – Я молчу, и это заставляет бедную учительницу продолжить: - ну, такой… импозантный мужчина.
– Ну, если импозантный, то это он. А что, номер его попросить хотите?
Я веду себя грубо и неправильно. Потому что вместо миловидного лица школьной учительницы вижу спину с сакурой вдоль позвоночника. И гадаю, могла ли эта несомненно благодетельная дама быть той самой шлюхой?
– Да что вы! Нет! Просто хотела сказать, чтобы вы почаще приезжали за дочкой, мы тут не кусаемся, родители у нас дружные, и девочка ваша замечательная!
Алексеевна! Марина Алексеевна, вот как зовут учительницу Томы, и сейчас мне по-настоящему стыдно. Не может женщина, которая так краснеет, скакать на чужом муже как ковбой на родео.
– Простите, - шепчу я, - постоянно на работе, но теперь буду почаще...
Пячусь спиной и когда Марина Алексеевна закрывает дверь, несусь со всех ног на выход.
Прием безбожно просран! Одна надежда на Женьку, мою медсестру и умницу, что она разрулит этот поток тревожных беременяшек, девчонок за семьдесят и любительниц собирать венерические болячки как пазлы.
Потому что перед работой мне нужно заехать в еще одно место.
Ресторан, в котором мы вчера отмечали, все еще украшен шарами. Большую часть цветочных композиций официанты растащили по домам, а те, что остались, завяли возле батареи.
От их вида становится совсем уныло.
Смотрю на этот праздник, как на свадебный макияж после брачной ночи. Тушь потекла, помада смазана, ресницы приклеены к подбородку.
– Да-да, Анастасия Борисовна, это я забрал вашу флэшку. Вы же, как телевизор разбили… случайно, мы его и выкинули. А флэшку что… я себе взял…
Передо мной мялся щуплый рыжий парень с веснушками.
Я перевела взгляд на выцветший прямоугольник на обоях, место, где висела плазма.
– Флэшка с тобой?
Парень достал из заднего кармана накопитель и протянул мне. Рука его дрожала.
– Я не украл, вы же телевизор оплатили, а это… там же и ничего особенного.
– Ноутбук тащи, - я облизала пересохшие губы.
Посмотреть еще раз. Трезвой и при свете дня. Лично увидеть и убедиться, что там был мой муж. Неужели за двадцать лет брака я эту задницу с чьей-то
Вижу, что официант хочет мне отказать, но почему-то боится. Оглядывается на пустой зал, здесь ни души и сослаться на срочную работу не выйдет. Он понуро идет за ноутбуком.
Я втыкаю флэшку в разъем. Жду, пока комп ее считает.
– Со мной посиди, - хватаю за локоть рыжего, когда тот планирует улизнуть. Мне страшно, что если он уйдет, я останусь один на один с проблемой.
Я боюсь узнать правду. А не узнать ее боюсь еще сильнее.
Наконец загорается белое окно, но вместо Никитиного фильма я вижу другую папку. На всякий случай щелкаю на нее – шесть видео по сорок минут.
Мой муж конечно импозантный, но так чтобы натрахать материала на четыре часа – вряд ли.
– Что это?
– Беременна в шестнадцать, - шепчет мальчик.
– А зачем?
– Что зачем?
– Зачем в шестнадцать беременеть? Это архивные видео? Это вообще статья, ты в курсе?
Рыжий краснеет еще сильнее, и становится похожим на переспевший арбуз:
– Это шоу такое, вы что не знаете? Я его девушке своей записал, она любит. А все, что было на флэшке, удалил и отформатировал.
– Зачем, - в ужасе хриплю я.
– Ну, я всегда так делаю…
– С чужими флэшками?! Вот не зря говорят, что у рыжих души нет! Дай сюда!
Я с силой дергаю накопитель на себя. Посмотрим, что там этот мамкин хакер наудалял и можно ли что-то восстановить!
От ресторана до машины короткими перебежками. Там, закрывшись ото всех громко ругаюсь, стучу лбом по рулю, отчего улицу разрывает вой клаксона.
Я должна узнать правду! Я имею на нее право! Прямо сегодня, прямо сейчас!
В объяснения Кеши так хочется верить, но вместо этого перед глазами стоит другая картинка! Мерзка! Фу!!!
Я уже на полпути к больнице, когда мне звонит регистратура.
– Анастасия Борисовна, - тихо шепчет медсестра Нина, - вас тут ищут.
– Пациенты?
– Нет, - она говорит еще тише, хотя это кажется невозможным, - ваш муж. Злющий!!!
– Еду.
Отлично, Савранский. Я тоже не сильно в настроении. Идеальный момент, чтобы расставить все точки над i.
Как говорится, игра была равна, играли два говна…
Глава 4
Савранский выглядел так, будто провел эту ночь в раю, в люлечке из перьевых облаков: отдохнувший, свежий, чуть-чуть загоревший.
Господи, это то откуда, сейчас ноябрь?! Где мой муж умудрился загореть за последние двенадцать часов?
– Насть, - произнес он, не отрывая взгляда от бумаг, - на тебя жалоба. Ты Кулибиной на УЗИ определила девочку.
В голове всплыли воспоминания о странненьком сыне депутата и его не менее пришибленной жене.