Измена. Ты будешь моей

Дари Адриана

Он хмурится, понимая, чувствуя, что что-то не так, уже делает шаг ко мне, но между нами встает Делирия. Я закусываю губу, замираю, боясь, что вот, он сейчас снова, как тогда в галерее, обнимет ее. Не отрываю взгляд, даже понимая, что это может сделать мне больно. Но Рэгвальд жестко глядит на нее, в его взгляде нет ни капли страсти или нежности, и ее амулет, который она, в отличие от него и меня, не скрывает… не сверкает!

Эта мысль шокирует и отрезвляет, возвращая к моей проблеме. Амулет!

Народа вокруг

становится все больше, мне приходится вытягивать шею, чтобы высмотреть Николаса снова, но, к счастью, наконец, мы пересекаемся взглядами. Он сразу же понимает, что что-то не так. Я опускаю ресницы и, глядя на потрясающе красивые разводы мраморного пола, выскальзываю из замка.

Я почти успеваю спуститься с крыльца, когда слышу позади уверенные шаги.

— Доброе утро, леди Селена, — раздается голос Ника. — Вы тоже сочли, что сегодня удивительно хорошая погода, чтобы упускать возможность прогуляться?

— Д-да… — Чуть не падаю с последней ступеньки, неосторожно наступив на платье. — Особенно после странной ночи…

Ник догоняет меня и кивает на вход в парк. Я качаю головой и смотрю в другую сторону. Там, на берегу пруда с кувшинками, стоит небольшая беседка, увитая декоративными лозами. Достаточно скрыто, но не настолько, чтобы можно было заподозрить, что мы уединяемся, как это может быть в закутке парка.

— Вас кто-то беспокоил ночью?

Мы оба понимаем, кого он имеет в виду.

— Не знаю… Возможно, просто странный сон. Из прошлого… — я пожимаю плечами и ступаю на узкую гравийную дорожку, чувствуя камешки сквозь тонкую кожаную подошву туфель. — Гораздо больше испугал другой момент.

Ник напрягается. Какое-то время мы идем молча под тихий сбивчивый хруст под ногами. Как только мы шагаем за пределы беседки, брат тут же выпускает плетение беззвучности. Точнее, нас будет слышно, но, о чем мы будем говорить, разобрать никто не сможет.

— Выкладывай, — Ник берет меня за плечи и разворачивает к себе. — Что Рэгвальд сделал? Он понял, что это ты?

Я пытаюсь смотреть ему в лицо, но не могу. Потому что сама не знаю.

— Мне приснилось, что ко мне прилетал дракон. Или не приснилось, — мямлю я, тру ладони друг о друга, кусаю губы. — Это было как наваждение…

Ник приподнимает мой подбородок. И серьезно смотрит мне в глаза, будто передавая свое спокойствие.

— А теперь давай по порядку. Я же вижу, что тут что-то серьезнее.

Я выкладываю ему все: вчерашний разговор с Рэгвальдом, сон о прошлом, встречу с драконом, упоминаю про веточку земляники… И сбиваюсь на воспоминании об амулете. По телу пробегает дрожь.

— Утром на амулете появилась метка… — сдавленно говорю я и вытаскиваю его из-за пазухи. — Проклятого бога.

Я вижу, как на лицо Ника наползает тень. Он протягивает руку, чтобы коснуться, но останавливает пальцы в миллиметре от поверхности амулета.

Первый раз, наверное, слышу из его уст ругательство, достойное рядового солдата.

— Кто-то идет ва-банк, — цедит он сквозь зубы. — Договор с этим богом дорого стоит, а обряд требует жертвы от призывающего. Эта метка постепенно будет тянуть из тебя силы и не даст проявиться связи с амулетом Рэгвальда. Но есть и хорошая новость: она вошла в противодействие с моей маскировкой. Они одновременно усиливают и подавляют друг друга. Ты остаешься скрыта для своего мужа и пока что не теряешь силы. Но насколько продлится этот эффект…

Я прячу амулет и поправляю воротник. Не представляю, кто это может быть. Как так выходит, что я, новая, уже успела кому-то перейти дорогу настолько, что меня обвинили в порче портала и наслали метку… Хотя… Они не могли знать, что у меня драконий амулет. Значит…

Я не успеваю закончить мысль, как снаружи слышится шорох гравия. Ник быстро снимает плетение беззвучности:

— И представляете, леди Селена, эти утки совершенно ничего не боялись. Даже дракона! — делает вид, что заканчивает какую-то забавную историю Ник.

Эту историю о неудачной первой охоте Николаса я слышала миллион раз, тем смешнее показался мне его намек на то, что именно ее он мне сейчас рассказывал.

— И что? Совсем ни одной утки не пострадало? — я натужно улыбаюсь и наклоняю голову набок.

— Ну только если от переедания…

Звук шагов прерывается, я перевожу взгляд за спину Ника, и даже от натянутой улыбки не остается следа. Золотые глаза Рэгвальда ярко мерцают в кружевной тени беседки.

— Вы тоже решили насладиться прохладой пруда в это жаркое утро? — оборачивается как ни в чем не бывало Ник.

Рэгвальд не отвечает, пристально глядя только на меня. Он шагает внутрь, а мне хочется, наоборот, покинуть беседку. Но я, как загипнотизированный кролик, продолжаю смотреть на него. Как всегда идеально одетый, в камзоле, который подчеркивает его широкие плечи и узкие бедра, в белоснежной рубашке под горло и с шелковым шейным платком. Только он напряжен и, кажется, даже зол. Руки сжаты в кулаки, а в одной из них — пара веточек земляники.

Глава 36

Проклятие Диких

Земляника. И у него в руке земляника! Совсем запуталась: что явь, а что вымысел. Голова идет кругом, а кажется, будто беседка начинает вращаться. Становится душно даже тут, у пруда.

И в то же время меня пробирает дрожь, я обхватываю себя руками, словно пытаюсь согреться, но не помогает.

— На самом деле нужно решить один вопрос с тобой, Николас, — переведя, наконец, взгляд с меня на брата, глухо отзывается Рэгвальд. Он старается это скрыть, но пульсирующая жилка на его виске выдает его раздражение.