Измена. Ты будешь моей

Дари Адриана

Толпа врывается в темный извилистый коридор, которым, по всей видимости, пользуются слуги, а потом быстро и взволнованно растекается по его ответвлениям. В итоге я не замечаю, как, свернув в какой-то маленький проход, остаюсь совсем одна.

Хотя страх и беспокойство гонят меня вперед, я останавливаюсь, чтобы перевести дух и понять, куда мне идти. Как я умудрилась отделиться ото всех? Я же совсем не знаю замок!

Но хуже становится тогда, когда, отражаясь от стен коридора, буквально отовсюду, усиливаясь и перекатываясь по каменной кладке,

раздается знакомый по окраинным степям вой. Гаргулья задница! Что теперь делать?

Стою в растерянности, оглядываясь и не решаясь куда-то двигаться. Потому что от ужаса ноги просто приросли к полу. Сзади раздается шорох. И, наверное, я бы рада была ошибиться, подумать, что мне показалось. Но нет… Сквозь гулкое биение сердца в ушах я слышу звериный рык.

Глава 37

Поддержка

Пальцы холодеют, сердце ухает в пятки, а дыхание сбивается. Почему именно я? Почему именно ко мне должен был выйти этот Дикий?

Тело каменеет, руки подрагивают. Понимаю, что бежать смысла нет, поэтому медленно оборачиваюсь. Из сумрака коридора на меня надвигается огромный рычащий зверь. Его глаза горят ярко-красными огнями, на морде ужасающий оскал. Не могу отвести взгляда от обнаженных клыков и слюны, стекающей из пасти.

Дикий делает шаг своей массивной мохнатой лапой ко мне, а я пячусь от него. Понятия не имею, что мне теперь делать, есть ли хотя бы малейший шанс спастись.

Грохот сердца в ушах заглушает даже близкий рык, все внимание сужается до красных точек в полумраке. Под моей ногой внезапно хрустит камушек, дыхание на момент перехватывает, и это служит Дикому знаком. Он группируется и резко прыгает вперед.

Отшатываюсь, вскидываю руку в инстинктивной попытке защититься, теряю равновесие и падаю на холодный, пыльный пол. Чувствую дуновения ветра. Жмурюсь, ожидая нападения и боли от смыкающихся на руке зубов, но ничего не происходит.

Рычание продолжается, но пересекается с глухим рыком… дракона? Грудь сдавливает от волнения, я распахиваю глаза: от Дикого меня отделяет темная, практически черная фигура. Я не только вижу, кто это. Я ЗНАЮ!

На предплечье Рэгвальда висит Дикий, упираясь лапами в его грудь и стараясь его опрокинуть. Рукав моего мужа разорван в клочья, а с руки, уже частично покрытой чешуей, тонкой струйкой стекает кровь.

«Ненавижу вас! Все из-за вас!» — до меня доносится еле-еле разборчивое бормотание, и я даже не сразу понимаю, что это «говорит» зверь.

Рэгвальд вскидывает руку, и Дикого скручивает судорогой. Раздается скулеж, и зверь размыкает челюсти и падает на пол. Тогда дракон наваливается и перехватывает его за шею.

Вижу, как пальцы с удлинившимися когтями утопают в мехе Дикого, смыкаясь на горле.

«Из-за вас… Освободите меня… Лучше смерть, чем так…» — отчаянные спутанные мысли, которые будто обращаются к нам и будто в никуда.

Меня озаряет внезапной догадкой! Дикий — это не зверь! Точнее, зверь, но лишь одна из ипостасей двуликих. Мысли обычных

животных или вообще сложно расшифровываются, или считываются скорее как догадка. Так разумно и связно может мыслить только оборотень.

Рычания почти становится не слышно, и я кидаюсь к Рэгвальду, хватая его за руку, сжимающую горло.

— Стой! Погоди! — пронзительно кричу я. — Он разумен!

— Он хотел тебя убить, — низкий голос, наполовину смешанный с рыком дракона. — И ты его жалеешь?

Золотые глаза Рэгвальда готовы прожечь меня насквозь яростью. Но я понимаю, что эта ярость направлена не на меня, и что он ее старательно сдерживает только по моей просьбе.

— Он… оборотень, — тихо произношу я, переводя взгляд на Дикого. — Я не знаю, что с ним случилось, но он в отчаянии. Я… Мне кажется, я должна ему помочь.

В ярко-красных глазницах мелькает непонимание, а потом зверь скалится и рычит, из-за чего Рэгвальд снова сжимает пальцы и сильнее наваливается на него.

«Ненавижу! Проклятье Диких!» — снова доносятся до меня отголоски мыслей.

Я с неохотой отпускаю руку мужа и протягиваю раскрытую ладонь Дикому, чтобы он мог ее обнюхать.

— Я не причиню тебе зла, — пальцы чуть подрагивают, особенно когда зверь тыкается мне в середину ладони своим мокрым шершавым носом. — Что с тобой случилось?

«Я преступил заветы богов. Меня лишили второй сущности», — более спокойно и связно отвечает зверь.

Чувствую на себе пристальный взгляд Рэгвальда. Изучающий, проникающий под кожу, заставляющий мое и так беспокойное сердце стучать еще более взволнованно.

— Что ты сделал? Чем мы можем помочь? — внезапно говорю «мы», поэтому смотрю на мужа, пытаясь понять, поддержит он меня или нет.

Всегда поддерживал, когда я животным помогала. Но это не животное… И я не его Айлин. Я сейчас чужая вдова Селена.

Рэгвальд хмурится, но не отрицает. Неужели… поможет? Не знаю почему, но я четко чувствую поддержку, исходящую от него. И уверенность в том, то он защитит, будет рядом. Будто…

«Портал. Это я нарушил портал. Священное место. Боги в ярости… Мое место среди Диких, окраинных степей… Но и там нам места нет… Лучше смерть!» — взгляд зверя снова подергивается пеленой безумия, а мысли становятся сумбурными.

Дикий начинает снова рычать и выворачивается из захвата Рэгвальда, атакует, но оказывается снова прижат к земле. Мой муж все же сжимает его шею, и зверь обмякает на полу. Веки скрывают горящие глаза.

Я испуганно охаю, прикрыв рот рукой.

— Он жив, — кратко сообщает мне Рэгвальд и оплетает Дикого магической сетью. — Очнется через некоторое время. У тебя есть примерно пять минут, чтобы доказать мне, что ему нужно сохранить жизнь.

— Его лишили второй сущности боги, — обеспокоенно говорю я и пытаюсь поймать мысль, которая все время крутится в голове, но ухватить которую никак не выходит.

— Боги никогда не ошибаются, — строго произносит Рэгвальд. — Если они так решили, значит, это его судьба.