Измена. Верну тебя, жена
Шрифт:
Вот же черт. Найдя тапки Иры в квартире, я забыла, какой день недели. Похоже, придется немного подождать. Я подожду и не передумаю. Радует, что мама полностью на моей стороне.
Подхожу к маме и обнимаю ее. Кладу голову ей на плечо и втягиваю ноздрями родной аромат.
— Побудь со мной несколько дней в доме. Захара здесь не будет, я его выгнала.
— Дочь, — гладит меня по спине, — у меня ведь тоже есть личная жизнь.
— Пожалуйста, мне так плохо.
— Ладно, — нехотя соглашается. — И молодец, что выгнала это быдло. Он недостоин
О чем она вообще сейчас? Не понимаю. Моя голова отказывается думать. Я хочу от нее немного заботы и поддержки, только и всего. Того, как бы поступила мама, любя своего ребенка, сколько бы лет ему ни было.
Позже договариваемся с матерью, что теперь вопросы по Аленке Захар будет решать через нее. Я пока не готова даже слышать его голос.
В течение дня муж несколько раз мне звонит, но я не отвечаю. Пишу лишь одно сообщение, что уже в коттедже и, если Суворову есть что сказать, пусть звонит Римме.
***
— Понравилось в аквапарке? — спрашиваю Алену, расчесывая ее волосы после вечернего купания.
— Да, класс! Папа прокатил меня с самой высокой горки и научил нырять. А еще мы ели в кафе…
Горько усмехаюсь. Захар отличный папа, но вот муж отвратительный.
— …А когда папа приедет домой? — спрашивает дочь.
Я сбилась со счета, сколько раз Аленка уже задавала этот вопрос… Обманывать ее насчет работы Захара становится все труднее. Собравшись с мыслями, я все-таки решаюсь на серьезный разговор.
— Аленочка, — сидя на ее кровати, откладываю расческу в сторону и разворачиваю дочь к себе лицом. — Папа не приедет домой. Мы решили жить отдельно.
— Почему?
— Мы не поладили. Так бывает в отношениях взрослых. Иногда они разводятся.
Алена округляет глазенки, которые наполняются слезами, а у меня сердце рвется на части.
— А как же папа?
— Он для тебя остается папой, а я мамой. Мы по-прежнему тебя любим.
— Но он же хочет жить с нами?!
Дочь меня неправильно понимает и начинает громко плакать. Сгребаю Аленку к себе и глажу по голове.
— Милая, ты можешь общаться с папой в кафе или на детской площадке, да где угодно…
— Но я хочу и с папой жить тоже!
Дверь в детскую резко распахивается, и на пороге появляется недовольная мать.
— Почему Аленка кричит? — спрашивает она, не переставая водить по щекам мезороллером.
— Римма! — пищит Алена и, вырвавшись из моих рук, соскальзывает с кровати, вытянув ручки, бежит к бабушке, надеясь на утешение. — Мама сказала, что папа больше с нами жить не будет! Это правда?
Мать шумно вздыхает, спрятав роллер в карман халата, присаживается перед внучкой на корточки и стирает пальцами с ее щек слезинки.
— Да, душа моя. Все так.
—
А мне жалко дочь, и я спешу ее успокоить:
— У него есть квартира. Не волнуйся и…
Не успеваю договорить — мама жестом приказывает мне замолчать и продолжает смотреть неотрывно на Аленку:
— Отца тебе жалко? А твою мать он почему-то не пожалел, когда полюбил чужую тетку. Ты понимаешь меня, Алена? Отец не любит твою маму, он выбрал вместо нее злую, противную тетку. За это мама его и выгнала из дома как паршивого кобеля. И ты, деточка моя, заруби себе на носу и никогда не позволяй мужчинам обращаться с тобой как с тряпкой!
Глава 18
Понедельник
Время вдали от Суворова помогло мне немного успокоиться, хотя муж всячески пытался связаться со мной, названивал — пришлось заблокировать его номер — и приезжал насколько раз. Но к Захару выходила мама и не впустила в его дом.
А я поняла, что если буду видеться с мужем, он не даст построить новую жизнь. Если я буду смотреть в глаза Захару, то мои чувства к нему никогда не остынут, а это неправильно и очень больно.
Гордисанов после клуба мне так и не позвонил, и я, не имеющая привычку навязываться, тоже молчу. Хоть я ту ночь помню смутно, но догадываюсь, что причиной его отстраненности может быть Суворов. Не знаю, насовсем ли пропал Роман. Видно будет.
Сегодня мама сама отвозит Аленку в садик.
Я ровно в десять утра запираю коттедж и выхожу к такси. Поеду в суд по поводу развода. Моя мать разводилась миллион раз и подсказала, какие документы нужно подготовить.
Однако, выйдя за ворота, возле подъехавшего за мной автомобиля замечаю Ирину, которая курила и болтала с водителем.
Увидев меня, женщина бросает окурок на землю и театрально цокает.
— Наконец-то! Уже час тебя тут жду! — возмущается она.
А у меня и без того отвратное настроение ухает вниз.
Какая же она мерзкая, ушлая падальщица. Не из брезгливых, раз спала с женатым мужчиной.
Видок у Ирины сегодня непривычный — распустила волосы, сарафан нацепила пестрый, будто он добавит ей женственности. Еще и губы жирно накрасила блеском. Такое ощущение, что это не блеск, а Ира в поезде курицу ела.
— Пошла вон, — буркнув ей, тянусь, чтобы открыть заднюю дверцу машины, но Ира не дает, в два шага оказавшись ближе.
А следующие ее слова ранят меня до глубины души:
— Я приехала, чтобы предупредить тебя первый и последний раз, Лиля, — нагло заявляет она. — Держись подальше от Захара и не веди себя как собака на сене. Ты никогда не сможешь сделать его счастливым, в отличие от меня. Мое место рядом с Захаром. Так что уйди из его жизни и не провоцируй меня, иначе…
Я стойко слушала гадкую речь Ирины, причиняющую мне боль, но чем больше она говорит, тем сильнее во мне вскипает какая-то первобытная, странная и пугающая меня ярость.