Измена. Вместе (не) навсегда
Шрифт:
Добегаю до лифта и понимаю, что так и не взяла сумочку. Блин! Подстава. Куда я в таком виде? Жаль не Хэллоуин сегодня, можно было бы смешаться с толпой. А так примут за городскую сумасшедшую. Впрочем, это Питер, тут много людей самовыражаются, и всем, вроде бы, окей. Может, и прокатит.
Стою в нерешительности, пока не слышу где-то за спиной голос Ярослава:
– Алина! Куда она побежала?
Нет, дорогой, в твоем спектакле я больше не играю.
Взгляд падает на дверь, которая выглядит как запасной выход. Толкаю.
Что я творю?
Мелькает ровно на секунду. А потом снова становится все равно. А чего мне терять? Чего бояться? После такого уже ничего не страшно. Хоть конец света, хоть зомби апокалипсис.
Добегаю до последнего этажа. Толкаю дверь и удивленно замираю. Холодный ветер бьет в лицо, высушивая слезы. Шагаю на крышу, вся покрываясь мурашками от холода.
Зато — никого. Бр-р-р приводит в чувство. Аж в голове прояснилось.
Медленно иду к высокому парапету. Вид отсюда фантастический! Даже иглу Лахта центра видно.
По пути случайно пинаю что-то керамическое. Пепельница обиженно звякает. Теперь понятно, почему тут вход свободный. Сотрудники бегают на перекур.
Ногам холодно, но я игнорирую. Даже приятно. Может, охладит пожар, бушующий внутри. Налетает порыв ветра и срывает с меня фату. Смотрю, как она красиво кружится над городом. Эх, жаль телефона нет сфоткать. Смотри-ка, как полетела.
Подхожу к краю. Тут безопасно. Парапет доходит мне до груди. Где-то внизу мигает огнями город. Красиво.
Делаю глубокий вдох, чувствуя, как студеный воздух разрывает легкие, и шумно выдыхаю с облачком пара изо рта. Здесь так тихо и спокойно, мне полегче.
Ну ничего страшного. Ну изменил муж прямо на свадьбе. С кем не бывает?
Глаза сразу же застилают горячие слезы. Блин, да ни с кем не бывает! Ярослав совсем придурок, что ли? Ну нашел бы себе какую-нибудь, тоже бизнесменшу. Или эскортницу. Я слышала, что такое сплошь и рядом – фиктивные браки, свадьбы по расчету. Зачем он мне мозги запудрил? Зачем женился на мне?
Одно ясно. Любви, которую я себе напридумывала, и в помине не было. А может, упавшее обручальное кольцо на самом деле — хорошая примета. Так сказать, ускорила процесс. А то я могла месяцы, годы прожить с лжецом. Детей еще ему нарожать. Так что да, хорошо, что так.
Я что, пытаюсь найти плюсы в этой ситуации?
– Ваш позитив, товарищ Алина, меня убивает, – говорю сама себе.
Громко хлопает дверь, через которую я попала на крышу. Я аж подпрыгиваю от неожиданности. Поворачиваю голову на звук. Врывается Ярослав, сжимая в руках обе мои туфли, как заложниц.
Находит меня взглядом, смотрит перепуганно.
–
Пытаюсь увидеть картину маслом его глазами. Стою у парапета на цыпочках и смотрю вниз. О, да, как в дешевых мелодрамах.
Да что он о себе возомнил? Думает, я из-за него, мерзавца, вниз сигану? Много о себе мнит, засранец!
Не делать глупостей, говоришь? А вот этого, любимый, я тебе не обещаю!
Глава 7
Пятнадцать минут назад в номере…
Ярослав
Марина стоит на коленях передо мной, улыбается. Ее пальцы слегка касаются моей ширинки. Она проводит ими вверх и вниз, по выпирающему сквозь брюки бугру члена, и что-то нашептывает ему, как старому приятелю.
Меня это нервирует. Смотрю на нее сверху вниз. Скорее бы уже принялась за дело. Хер в штанах вздыбился так, что ткань брюк болезненно стягивает.
Минет в исполнении Марины еще никогда не разочаровывал. Равно, как и моего дружка. Но сейчас раздражение нарастает пропорционально возбуждению. Все, что она делает, меня люто бесит! Как и она сама.
Не могу понять, что не так. Но все не так!
Бля-я-ять, да что с тобой, чувак? Просто отключи мозг.
Делаю глубокий вдох-выдох.
Не думать. Все, как обычно. Она знает, что делать. А я знаю, чего хочу.
Но внутри цепляется какая-то херня, как злоебучая заноза, которую не видно. Блять, сука!
– Что же ты свою псевдо-женушку не трахнешь? На нее не встает? – хихикает Марина, поднимая на меня взгляд.
В сознании тут же возникает образ Алинки. Эти огромные, наивные глаза, наполненные верой. В кого? В меня?
Это вообще не помогает настроится.
Отвращение поднимается внутри, но злость глушит его. Злюсь на Марину, что несет всякую херню. Злюсь на себя, что просто не могу это проигнорировать.
– Рот закрой, – говорю ей грубо, наматывая ее волосы на руку. – Вернее, открой и займись делом.
Губы Марины расползаются в порочной улыбке. Моя грубость ее всегда заводит.
Гоню прочь из головы образ Алины в подвенечном платье, который, как липучка, застрял в голове.
Кольцо всевластия, блять.
Отпускаю хвост Марины, намереваясь сдернуть проклятое кольцо с безымянного пальца. Но прядь волос запутывается между пальцами. За кольцо зацепилось. Дергаю рукой.
– Ай! – вскрикивает Марина, прижимая руку к голове. – Ты чего?
В ту же секунду слышу где-то в коридоре голос тещи:
– Алина! Доча, где вас с Ярославом носит? Ну танец же!
Алина. Алина. Алина.
Всегда говорил: брак — это тюрьма, ключ от которой у жены.
Но нет, блять. Нас голыми руками не возьмешь!