Измена. Вторая семья мужа
Шрифт:
— Тебе спасибо, Свет. Мы поедем…
— Держитесь, — сжимает мою руку.
— Алена родила, сегодня ее выписали, — говорит Рома уже в машине.
— С ребенком все хорошо?
Болезненная игла пронзает сердце, тут же в памяти всплывают кадры, увиденные после моей выписки.
— Здоровый пацан, — Рома переводит на меня взгляд и после небольшой паузы тихо добавляет, — Не мой, Лер.
— Хочешь сказать, ты не отец? — округляю глаза.
— Тест сделал. Не я.
— Макс?
— Наверное. Не уточнял, — пожимает плечами.
—
— Я рад. Не хотел, чтобы меня с ней связывал ребенок. Не хотел сына от нее.
Действительно замечаю на лице Ромы облегчение. Мне тоже однозначно легче. Тот ребенок был бы вечным напоминаниям о связи мужа и моей сестры.
— Так лучше, — киваю. — Для всех.
— Еще я ей сказал, что у меня командировка, придется ей брать на себя заботу о Димке. Помогать буду, но пора ей осознать, что она его мать.
— Дима ей не нужен. Это не изменится, — озвучиваю грустную истину.
— А что ты предлагаешь? — Рома сжимает руль сильнее.
— Надо подумать. Ром, она испортит детство парню, — от моих слов Рома вздрагивает, словно я его ударила.
Невольно напомнила мужу его собственную трагедию.
— Я еду на неделю. Посмотрим, как они это время проведут вместе. Если все будет печально, тогда буду решать. Димке психику сломать я не позволю, — сжимает губы в тонкую линию. — А сейчас у нас Зоря, — паркуется около больницы.
— Решаем проблемы по мере их поступления, — делаю глубокий вдох.
Знаю, что встреча простой не будет.
Рома помогает мне выйти из машины. Сжимает мою руку, заглядывает глаза.
— Мы справимся, Лер. Я рядом.
— Знаю, Ром, — сжимаю его руку в ответ.
Заходим в здание больницы, запах лекарств будоражит и без того расшатанные нервы.
— Три ребра сломаны, рука, множественные гематомы на теле, — говорит врач, который ведет нас в палату к дочери.
А у меня в голове вопрос: «Реально? Или новое представление?». Так же меня вели к ней в палату, когда это оказалось спектаклем. И теперь я всегда и во всем буду сомневаться и искать подвох. Печально…
Около палаты стоит молодая женщина.
— Добрый день, я Инга Леонидовна преподаватель Зореньки, — представляется женщина и смотрит на нас с Ромой осуждающе.
— Роман, это моя супруга Валерия, — представляется Рома.
Мы знакомы с психологами, некоторыми преподавателями, а эту женщину видим первый раз.
— Очень надеюсь, вы сделаете выводы, уважаемые родители, — морщит нос.
— Выводы о чем, Инга Леонидовна? — уточняю.
— Не место такой милой девочке в подобном заведении! — выкрикивает с запалом.
— А вы в курсе, что эта «милая» девочка сотворила?
— Зоря со мной максимально откровенна! И мне жаль, что родители поверили кому угодно, но только не собственному ребенку! — в глазах женщины стоят слезы. — И я не уследила! Не уберегла!
— Значит у вас крайне искаженные сведения, — говорит Рома, берет меня за руку и открывает дверь палаты.
Зоряна
— Мамочка, папочка, вы пришли, — раздается глухой голос дочери.
Глава 95
— Что случилось, Зоря? — дергаюсь в сторону дочери, материнское сердце разрывается, отчаянно хочется ей помочь.
Рома крепче сжимает мою руку и удерживает на месте.
С трудом прихожу в себя. Остаюсь стоять рядом с ним, и внутренне содрогаться от противоречивых эмоций.
— Я живу среди малолетних преступников, — протяжно вздыхает. — Что еще можно от них ожидать?
— Но должна же быть причина избиения? — Рома смотрит на дочь, в глазах боль, но голос звучит ровно.
— Я не такая как они, — ворочается и стонет.
Ее стоны острыми лезвиями проходятся по сердцу.
— Мы с мамой разберемся во всем.
— Пап, а тебе не кажется, если вы хотели меня наказать, то уже добились своего? Или вы ждете, пока меня там убьют? — из опухших глаз катятся крупные слезы. — Так не переживайте, скоро это произойдет. Там обитают нелюди.
— Задай себе вопрос, почему ты там оказалась, — чувствую, каких усилий Роме стоит сохранить спокойствие. Я держусь только благодаря тому, что он рядом.
— У вас вижу все хорошо. Воспитываете правильную дочь. Никто больше не создает проблем. Помирились. Началась счастливая жизнь, от неугодного ребенка избавились. Уничтожили мечту дочери. Но я не держу на вас зла, будьте счастливы, дорогие родители, — закусывает губу.
— Хорошая попытка манипуляции. Нам ли не знать, как ты заманила родную мать в ловушку.
— Прости, пап, не знала, что стоит оступиться, и тебя пошлют на смерть. Такая она огромная любовь отца и матери.
— Прости, Зорь, но веры тебе больше нет, — глухо отвечает Рома, поворачивается и, увлекая меня за собой, выходит из палаты.
— Она в жутком состоянии, — говорить получается с большим трудом.
— Надо выяснить, что там произошло. Потом решим, — обнимает меня за талию.
Преподавателя Зори мы находим неподалеку. Она с кем-то говорит по телефону. Дожидаемся, пока она закончит разговор и подходим.
— Инга Леонидовна, проясните, пожалуйста, ситуацию? При каких обстоятельствах произошло избиение?
— Зоренька домашняя девочка. Она была в ужасе от происходящего в ее отряде. Она пыталась подружиться с девочками. Одно время даже неплохо общалась. Но потом, она стала нам рассказывать ужасные вещи про наших воспитанниц. Что они вытворяют, что и где прячут, про их заговоры и планы. Мы были в шоке. Пытались уберечь Зореньку, создавали ей более комфортные условия. Но в отряде прознали, что она не на их стороне, и совершили свою кровавую расправу, — женщина нервно заправляет за ухо прядь волос.