Измена. Я больше не буду тряпкой
Шрифт:
Время до встречи с Паулиной, тянется как резина. Утром обход врачей. Потом звонок от мамы, снова ее жестокие слова.
— Ты себя не жалела, ребеночка не уберегла, и мне такой же участи хочешь! Угомонись, дочь!
— Всего хорошего, — отключаю вызов.
Слушать по десятому кругу, какая я плохая нет сил.
Решаю выйти в сквер немного раньше. Подожду Паулину на свежем воздухе.
Преодолеваю один пролет, и вижу… Не знаю, каким чудом удается устоять на ногах.
Коля стоит спиной ко мне, в конце коридора. Но я безошибочно
Сжимаю руки в кулаки, впиваюсь ногтями в ладони. Жадно пожираю глазами его спину.
Коля оборачивается, будто чувствует мой взгляд.
Резко разворачиваюсь и бегу по ступеням вниз. Опасно смотреть ему в глаза. Каре-золотые омуты снова лишат воли и затянут в манящую и ядовитую бездну.
На улице делаю несколько судорожных глотков воздуха. Болезненные иглы вонзаются в сознание… он так нежен с той женщиной… Он счастлив, у него все прекрасно…
Иду вглубь сквера. Нельзя чтобы он меня увидел. Встреча с ним слишком опасна для меня.
Пытаюсь сосредоточиться на предстоящем разговоре с Паулиной… а так тянет вернуться и все же посмотреть в смертоносную каре-золотую бездну.
Глава 9
Иду по скверу. Делаю глубокие вдохи, с шумом выдыхаю воздух. С каждый вздохом все больше меня заполняет горечь.
Тем не менее, Паулину замечаю сразу. Очень высокая худая женщина, с короткой стрижкой, блондинка, немного раскосые глаза, приподнятый верх нос, большие губы и пытливый взгляд.
— Добрый день, — иду ей навстречу. — Это я вам писала.
— Добрый. Я поняла, — ее глаза блестят, предвкушая материал. — Пройдемте, — показывает на лавочку в конце сквера.
Мы идем молча. Я пытаюсь собраться с мыслями и выстроить правильный диалог.
— Почему вы лежите не в его клинике? — Паулина задает вопрос, как только мы присаживаемся. — Насколько мне известно, его учреждение имеет куда большей рейтинг, чем это.
— Я тут под другим именем и фамилией. Все очень сложно, — сцепляю руки в замок, во рту пересыхает.
— Ммм… любопытно. Вы хотите сдать своего мужа. Что же послужило триггером?
— Сюрприз! — как черт из пекла, появляется Глеб.
Как он подошел, что мы его даже не заметили?
— Как… ты… — его появление обескураживает. Язык едва шевелится.
— Знаю, ты не ожидала меня увидеть. Я так соскучился, что бросил все дела, чтобы увидеть свою принцессу. — Поворачивается к Паулине. — Глеб, — галантно целует ей руку. — Рад, что моя супруга нашла себе собеседницу.
— Паулина, — на лице женщины никаких эмоций. Она беспристрастно изучает мужа своими пытливыми, раскосыми глазами. — Мы тут обсуждали, почему вы поместили жену под другой фамилией.
— В целях безопасности, — не моргнув и бровью, отвечает. — Я переживаю за ее состояние. В моей клинике не все гладко, — разводит руки в стороны. — Есть много завистников,
— Зачем ты врешь? — выпаливаю. Я не намерена играть в его игры.
— Я просто не говорил тебе о проблемах, дорогая, — ласково улыбается, а глаза излучают обжигающий холод. Достает из кармана мобильный. — Хотел тебе показать. Я позаботился о твоей сестре. Сейчас проводят все необходимые обследования перед операцией. Нашел лучших специалистов, — подносит телефон к моему лицу. Там Люда в больничной палате. Бледная, но в ее глазах надежда. — Но ситуация сложная… сама понимаешь.
Понимаю. Слишком хорошо читаю его угрозы между строк. Если сейчас открою рот… не знаю, что еще от него ожидать…
— А не пытаетесь ли вы шантажом, заставить замолчать супругу? — спрашивает женщина.
— Моя принцесса сейчас в очень сложном эмоциональном состоянии. На этой почве мы немного повздорили. Но уверяю вас, я никоим образом никогда не причиню вред самому дорогому человеку в своей жизни, — столько трепета, нежности в его словах.
Что я бы поверила… не знай я правды.
— Это так? — Паулина обращается ко мне.
— Надо написать врачам, — Глеб утыкается в телефон. — Если хотим спасти Людочку, то отсчет времени идет на дни.
— Да… все верно, — отворачиваюсь, чтобы спрятать отчаяние на лице.
Жизнь сестры дороже. А с Глебом… с ним я найду способ разобраться. И все же надеюсь, что Паулина не поверила ему. Она начнет копать, а когда сестра будет в безопасности, я смогу ей рассказать все.
Это не проигрыш. Всего лишь отсрочка. Шаг назад, чтобы потом с новыми силами бороться за свою свободу. Убеждаю себя.
— Ясно, — Паулина резко поднимается со скамьи. Прощается с нами.
Глеб, бросает на меня злобный взгляд, тут же исчезают его нежность и забота.
— Сиди тут, — рычит. И ускоряя шаг, идет за женщиной. Догоняет ее, они о чем-то беседуют минуты три.
Возвращается ко мне Глеб с жесткой и при этом весьма довольной улыбкой.
— Курица будет молчать. Я договорился. Но твои проделки! — садится рядом.
— Как ты узнал про… — находится с ним рядом физически больно.
— Что ты хочешь открыть свой прекрасный ротик и облить меня грязью перед какой-то курицей? — скалится и смотрит на меня злобно, но с какой-то непонятной примесью грусти.
— Лишь сказать правду про тебя. Но ты прав, твоя правда пропитана смрадом.
— Я знаю про каждый твой шаг. Только гнусная мысль зародиться в твоей головушке, — тыкает меня пальцем в районе виска, — Я уже буду в курсе.
— Я уйду от тебя! Или ты думаешь, после всего у нас еще что-то может получиться? — говорю тихо, но вкладываю в каждое слово все свое презрение.
— Это не тебе решать, — хватает меня за подбородок, разворачивает к себе. — Я хотел этого ребенка! — морщится.
— Ты виноват! Не смей перекладывать вину на меня!