Измена. Я больше не твоя
Шрифт:
Слезы катятся по щекам.
– Успокойся, малыш, это недоразумение. Поехали домой.
Его мягкий тон, нежность, которая появляется в глазах, теплые руки, помогающие надеть шубку.
– Спалился, Златопольский? Что, вип-комнату западло было взять, да? – Римма появляется как чёрт из табакерки, на её лице такая неподдельная радость, что меня мутит. – Или тебе по кайфу, чтобы вся Москва знала, что ты при живой жене всё что движется имеешь?
– Рот закрыла! – он поворачивается, и у меня ощущение, что он сейчас ударит её.
– Ой, боюсь-боюсь!
С трудом понимаю, о чём она, но всё-таки до меня доходит. Меня специально сюда привезли. Они знали, что тут будет Марк, что он будет не один. Зачем они это сделали? Я же считала их подругами.
– Пошла вон, шалава, – рычит на Римму Марк, но она не унимается.
– Извини, Валюха, ничего личного. Хотелось тебе, дуре, глаза раскрыть. Надоело слышать – «мой Марик меня любит, мой Марик самый лучший» – шлюхан твой Марик, каких мало. Ты бы к доктору сходила, как бы заразу не принёс! Кстати, у него и со мной было: и до вашей свадьбы, и после.
Почему-то эта фраза меня добивает, я сгибаюсь пополам, и меня рвет прямо на мраморный пол холла…
Глава 3
– Успокоилась? – он умывает меня ледяной водой. Тушь потекла. Я выгляжу ужасно жалкой. Смотрю в отражение и не знаю: что дальше?
Все сломалось вот так. В один момент.
Зачем я сюда приехала?
Я бы жила дальше в счастливом мире, полном розовых пони.
Любящий муж, который сдувает с меня пылинки, бережёт. Мечтает о том, что я рожу ему дочку, такую же красивую, как я…
Если я такая красивая, то почему он там, с этими двумя? Зачем?
– Возьми полотенце. Так, давай я сам, – он видит мою беспомощность.
Вытирает меня, как маленькую. Внезапно я понимаю: он, как и я, в шоке. И он не знает, как себя вести со мной.
Он, Марк Златопольский, мегауспешный бизнесмен, богатый, умный, не знает, что делать!
И я не знаю.
Мы оба растеряны. Нас обоих подставили. И нам обоим тяжело.
Только вот меня предали, уничтожили мою веру в чувства.
А он сам стал предателем, лгуном.
– Поехали домой.
Я послушно иду за ним. С ужасом представляя, что сейчас мы выйдем, а в коридоре стоят Римма, Дина, другие, его блондинки. Свидетели моего позора.
Мне стыдно. Да-да! Мне стыдно! Я жена, которой изменяют! Я дурочка, овца – Римма правильно сказала, – которая верила своему мужу.
К счастью, в коридоре никого нет. А может, это Марк позаботился о том, чтобы всех убрали с нашего пути. Он кому-то писал, я видела.
Внедорожник Марка стоит у входа. Водитель открывает дверь.
Марк помогает мне сесть, сам тоже устраивается сзади. Обнимает меня.
Я цепенею. Его прикосновения впервые за все время мне не нравятся. Не хочу его рук на своем теле. Но и убрать не могу.
Я… я боюсь его.
С ужасом понимаю,
У меня ведь даже в мыслях не было, что Марк может… с кем-то другим.
– Пить хочешь?
Что? Он спрашивает, хочу ли я пить? Серьёзно?
Я смотрю, не понимая, это нормально, да? Уничтожить человека и спрашивать, не испытывает ли он жажду?
– Воду будешь, Аль?
Вздрагиваю, судорожно всхлипываю, пытаясь дышать.
– Тише, тише, малышка…
Как он может так называть меня после всего?
Закрываю глаза. Господи, можно всё это будет просто сон?
Я действительно сплю. Просыпаюсь от того, что Марк пытается вытащить меня из машины.
– Я сама.
– Успокойся, я тебя отнесу.
– Не надо.
– Аля, я сказал: успокойся!
Я подчиняюсь, позволяю взять себя на руки. Даже держусь за его плечи, понимая, что так будет проще. Ему. Нести меня. Я не такая уж худенькая. Не тощая, как модели-селедки или те дамочки, которые были с ним. И не как Дина и Римма, которые постоянно хвастаются, что могут влезть даже в нулевой американский. Это как пропуск в мир изящества. Мне его никогда не получить. А из-за беременности меня вообще, наверное, жестоко разнесет.
Дом открывает охранник и сразу уходит.
Марк сажает меня на банкетку в холле. Опускается передо мной на колени, снимает ботильоны. Неожиданно утыкается в мои колени, втягивает носом запах, сжимает бедра.
– Малыш… прости меня. Я… я не хотел, чтобы ты узнала. Я реально идиот.
Не хотел, чтобы я узнала? А… а спать с другими женщинами – хотел?
– Аля, правда, прости.
– Зачем? – меня хватает только на то, чтобы выдавить из себя одно слово.
Зачем?
Глава 4
Марк поднимает лицо, смотрит внимательно.
– Пойдем спать. Утро вечера мудренее. Поговорим завтра.
Спать? Он… он собирается со мной спать?
Видимо, на моем лице такой ужас, что он отводит взгляд. Потом ухмыляется.
– Если хочешь, я лягу в гостевой. Только честно ли это, малыш? Я ведь и раньше это делал, а потом приходил к тебе. Просто тогда ты не знала. Так что, считай, ничего не изменилось.
Ничего не изменилось? Он серьезно? Я смотрю на него, понимая, что, наверное, взгляд у меня как у подстреленной лани. Марк иногда говорил так…
– Прости, – голос глухой. – Я буду в гостевой.
Он уходит.
Я поднимаюсь в спальню. Сажусь на кровать. Машинально стягиваю платье. Чулки. Мне срочно нужно в душ. Необходимо.
Залезаю в кабинку, включаю воду, горячую настолько, чтобы вытерпеть, хватаю мочалку, гель и начинаю тереть себя. Сначала спокойно, потом сильнее, еще сильнее. Словно так можно стереть грязь, в которую превратили мою жизнь.
Остервенело деру кожу, не осознавая, что местами реально царапаю жесткой мочалкой чуть не до крови, реву, захлебываюсь слезами. Перед глазами то, что увидела там.