Измена. Я больше не твоя

Я сразу понимаю, что прийти сюда было ошибкой. Это не то место, где должны бывать женщины вроде меня. Тихие, милые домохозяйки, слишком правильные, чтобы оказаться здесь.

Подруга сказала, что это ресторан, но это место явно нельзя называть просто рестораном. Это… что-то другое. Тут танцуют. Тут играют.

И тут очень много мужчин.

Мне становится не по себе. Придётся рассказать о том, что я была тут, мужу. Но я не уверена,

что Марк оценит мои похождения.

– Алька, что ты зажалась, давай, проходи.

– Дин, я… может, лучше домой поеду всё-таки? Гуляйте без меня.

– Здрасьте! Потолок покрасьте! Аль! Ну ты чего как не родная? Ну я раз в жизни хочу нормально отпраздновать день рождения!

Я всё понимаю, но всё равно не могу. В такие места если и ходить, то только в компании мужа.

Но подруга настойчиво тянет меня внутрь.

– Давай-давай, не порть мне праздник! Пошли! И не переживай, у нас будет вип-комната, нас тут вообще никто не заметит. Ну, если только танцевать не захотим. А мы захотим, – она закатывается смехом, а я еще больше тушуюсь.

Как дикая. Сама себя ругаю за это, но я такая. Домашняя девочка, как любит повторять мой Марк.

Ладно, я же не делаю ничего дурного, да? Я в компании приятельниц, мы просто отметим день рождения.

– Да, у нас в планах танцы и танцоры, тебе понравится!

Танцоры? На моём лице испуг, а Дина хохочет радостно.

– Боишься, да? Не боись! Прорвемся! Что по домам киснуть? Мужики наши небось без нас отрываются!

Я не знаю, что делают их мужчины, но уверена, что мой не такой.

– Да пойдемте уже, Дин, оставь её, если она не хочет… Наш скромняш считает, что это место её недостойно, да, Валентина? – это говорит Римма, она из нас самая старшая, знаю, Римма меня не очень любит, но общаться приходится, потому что я жена Златопольского.

Только она называет меня Валентиной или Валей, все остальные знают, что я не очень люблю это имя, мне больше нравится Аля.

– Прости, Дин, ладно, я все-таки домой поеду, хорошо?

– А-аль? Ну пли-из! Ну хоть на часик! А? Ну мне неудобно, ты подарок подарила, и…

– Извини. Я закажу такси.

– Не спеши, Валюша, зайди, посмотри, это не твой Ма-арик там отрывается?

Тон Риммы насквозь пропитан ядом. Смотрю на неё и не понимаю: зачем она так? Почему у человека эта вечная потребность сделать другому гадость? Мне становится совсем не по себе. Зачем я вообще согласилась пойти с ними?

– Мой Марк в командировке. Всего хорошего.

– Неужели? А по-моему, это он. Ну глянь?

Наверное, до конца жизни я буду ругать себя за то, что сделала это. «Глянула». Как она и просила.

Прохожу вперед, поднимаю голову, глядя туда, куда показывает Римма.

И цепенею. Просто застываю. И, кажется, сердце перестаёт биться.

Марк, мой любимый муж, сидит на диване, с ним две блондинки. Он

смотрит на одну, улыбается ей, потом наклоняется и… целует её в шею, а вторая тем временем запускает руку под его рубашку, расстегивая пуговицы.

Да, это мой Марк. Именно он. Тот, кто называл любимой и единственной, кто давал клятвы верности, говорил, что я такая одна. Это мой муж. Именно он. Сдержанный, серьёзный, педантичный, брезгливый и чрезмерно чистоплотный. Это он сейчас сидит там. С двумя полуголыми девицами.

Меня накрывает. Голова кружится, перед глазами туман.

Мне надо уйти. Немедленно. Уйти, и потом спокойно подумать, что делать. Наверное, это правильно. Увы… Римма так не считает.

Она хватает меня за руку, вытаскивает вперед к танцполу, туда, где меня точно может увидеть муж, машет ему и орет:

– Златопольский! Ау! Ты никого не забыл?

Я в ступоре, просто не думаю о том, что могла бы вырваться и сбежать. Всё это длится считанные секунды.

Можно было бы надеяться на то, что в грохоте музыки Марк не услышит её, но одна из его спутниц замечает, как Римма размахивает руками. Толкает Марка в бок и кивает, указывая на нас.

Я всё еще не верю до конца. Может, Римма все-таки ошиблась? Может, и я ошибаюсь?

Нет. Сердце замирает, превращаясь в кусок льда. Этот мужчина на диване, который только что ласкал других женщин – мой муж, мой Марк, единственный, любимый…

Тот Марк, которому я собиралась сказать о том, что жду ребёнка.

Отталкиваю Римму, бегу к гардеробу, лихорадочно ищу в сумке номерок. Не замечаю ничего вокруг.

– Аля… я… блин… какая-то хрень. Ты извини…

Голос Дины кажется таким чужим, странным. Что ей ответить? Я и сама не знала, что встречу тут мужа.

Мне выдают мою шубку, но внезапно знакомая мужская рука ложится на золотистый мех.

– Я помогу.

Меня трясёт, я не знаю, что теперь будет. Не знаю, как посмотреть ему в лицо. Это он меня обманывает, а кажется, что во всем виновата именно я!

– Ты что тут делаешь? – он на самом деле спросил? Голос жесткий, как сталь. Он никогда так со мной не разговаривал. С другими людьми – да. Даже с собственной матерью. Со мной – нет.

Беспомощно поднимаю голову, чувствую, как из глаз вот-вот покатятся слезы.

Его взгляд суровый, такой чужой. Непроницаемый. Я словно язык проглотила, не знаю, что ответить. Стыдно сказать, но я до сих пор немного боюсь его. Мы ведь женаты всего полгода, знакомы почти год.

Да, он мой муж, и он меня любит, но…

Любит. Я думала, что любит, а оказывается…

– Одевайся, домой поедем.

– Я… я могу сама… тебя ждут, – выпаливаю, не подумав, а он усмехается.

– Предлагаешь мне остаться и закончить тут? Хорошая жена.