Измена. Я (не) прощу
Шрифт:
***
– Арина,- говорит мне та уже на лестнице, не оборачиваясь, плывя впереди точно горделивая пава. Спина прямая, холеная- Я бы попросила тебя впредь сообщать мне о том, как ведёт себя Фидан. А не поощрять подобного. Ты- взрослая замужняя женщина ( все будто сговорились мне об этом напоминать!), у тебя скоро будут свои дети. И ты поймёшь, как это сложно - их растить. Особенно...- она молчит, давая возможность мне спуститься к ней, в изножье лестницы - Если ребенок непокорный, с характером. Мальчику это ещё можно простить, ты ведь сама знаешь. Но девочке...- она многозначительно смотрит на меня, выжидая. Я , не выдерживая напряжения, киваю, что-то мямля о своем согласии. Взгляд
– Ну вот и отлично.- натянуто улыбаясь, она хлопает меня по плечу- А теперь пойдем в гостиную, нам ведь нужно всех встречать.
Гостей собирается много. Кто-то бы сказал, что это - прием, но это- обычный семейный ужин для Минеханновых. Только вот тихим его не назовешь - все приезжают с детьми, отчего дом наполняется гулом детских голосов. Встречая гостей, улыбаюсь и произношу заезженные слова приветствия, так и чувствуя, как свекровь сверлит меня, " пустую" невестку недовольным взглядом.
– Арина, отлично выглядишь. А где Дамир?- целует меня в щеку пухлая улыбчивая Диля, ссаживая с рук сына- карапуза, который тотчас бежит к другим детям. В приоткрытой двери одной из больших гостиных видно, как развлекают огромными мыльными пузырями собравшуюся вокруг них ребятню аниматоры в костюмах Смешариков.
– Он приедет чуть позже, работа.
– вежливо отвечаю, в глубине души уже и не веря, что Дамир сможет выкроить хоть немного своего времени. Диля качает головой:
– Занятой. Вечно они, мужчины, все в делах.
Её Саид владеет двумя торговыми центрами. И кучей любовниц.. Это знают все, начиная с самой Дили. Для меня подобное было шоком, когда при мне она с ещё одной родственницей начала обсуждать новую любовницу мужа. Женщины смеялись, говоря о том, что очередная женщина, предыдущая его любовница, не смогла удержать внимания любвеобильного Саида. Я тогда растерялась, не зная, что и делать. Сбежать, чтобы не слышать такого интимного и личного, или же остаться - возможно, я не так услышала, поняла. При мне , из вежливости, почти все говорили на русском. Но Дильбар тогда только рассмеялась, заметив ужас на моем лице. И объяснила, что она даже счастлива, что у мужа есть любовница. Гораздо страшнее, если бы он заявил, что приводит в дом вторую жену. А так даже лучше - она сама хозяйка в доме, никто не указывает, муж не должен разрываться между домами. Ещё и муж, как нагрешит очень уж сильно, приходит домой ласковый, покладистый, обязательно с дорогими подарками или предлагает внепланово где-то отдохнуть, хоть они и так почти круглый год на море летают.
И когда я, по наивности своей, сглупила, спросив про любовь, о том, как же она может спокойно смотреть на измены того, кого любит, почти все присутствующие в комнате женщины дружно разразились смехом. После, сквозь выступившие от смеха слезы, они объясняли мне, что у них такого понятия нет. Любовь для них- это уважение, это долг, это ежедневное исполнение своих обязанностей. Женщина отвечает за дом, а мужчина - добытчик. А любовь - это глупость, которой морочат мозг глупым девочкам других наций, обещая жениться. Тут, к их чести, они замолчали, и наступил уже их черед смущаться . В конце все решили, что я давно уже ' их', ведь и женой Дамира, и частью их семьи стала, а потому слова меня не касались, на том и порешили.
Гости шли, приветствуя меня комплиментами и шутками, я улыбалась в ответ. После они направлялись к Гульназ Ибрагимовне, что стояла, принимая поздравления, чуть поотдаль. Три больших стола позади нее ломились от ярких пакетов, коробок и свертков с подарками. А внизу стояли вазы с водой, спешно заказанные загодя. В них нанятый на вечер персонал ( свекровь очень щепетильно относилась к присутствию в доме чужих людей, поэтому
С каждым встреченным гостем мой взгляд грустнел. Не придёт. " Ну, он ведь заранее предупредил. Не сможет. Работа. Зато завтра будет"- попыталась скормить внутреннему голосу очередную сказочку для его самоуспокоения, но отчего-то нехорошее предчувствие не покидало. А вдруг он ехал и попал в аварию? Вдруг что-то случилось, поэтому и на телефон ответить не смог? Нет, так и до невроза, до паранойи недалеко.
Пройдя к одному из столов с подарками, краем глаза заметила Фидан. Наверху лестницы, с грустью взирала она на толпу раз в пух и прах родственников, на всеобщее веселье.
И такая злость разобрала, что я резко развернулась и направилась к одной из групп гостей. Не желаю быть частичкой этого бала лицемерия. Устала. Но, едва сделала несколько шагов, как меня ласково окликнули.
– Валида-апа, - улыбнувшись, поздоровались с маленькой сухонькой старушкой, тетей Аята Разиковича. Она растила его с самого детства, заменив ему мать. Хорошая, добрая женщина. Островок правды в море фальши.
– Ариночка,- тепло улыбнулась она в ответ- Ты не устала? Столько времени на ногах. Может, пойдем присядем за стол? Или ты мужа ждёшь?- окинув меня проницательным взглядом, отошла от кумушек- Арина, я знаю, не время и не место сейчас, но ты не переживай. Все у вас будет хорошо. Дамиру сейчас нелегко, Аят ему спуску не даёт в делах. Доверие он восстанавливает.
Я кивнула, не ответив, потому что слышала об этом много раз. И почти никогда- полную версию. Отчего же он потерял его, отцовское доверие? Даже сам Дамир только злился в ответ на расспросы, говоря о том, что всё уже хорошо, что они просто поссорились. Аята Разиковича или Гульназ Ибрагимовну я же попросту не решалась расспрашивать о таком. А Валида, хитро блеснув глазками, уходила от ответа всякий раз, стоило мне поднять эту тему.
– Валида-апа, там Фидан в своей комнате. Ей выходить запретили.- пожаловалась я, нервно сцепив руки в замок. С одной стороны, я и вправду не имею права лезть в отношения родителя с его ребенком, с другой мне просто было жаль девочку, что не получала материнской ласки ни капли. Наоборот, сперва я видела, как Фидан отчаянно пытается её заслужить - учится на отлично, исполняет всё по дому, слушает родителей. Но после, когда бедная девушка поняла, что ласки от матери ей не видать, начался обратный процесс. Фидан словно провоцировала мать на откровение. На открытое признание в том, что её не любят. Это было, конечно же, на так. Гульназ Ибрагимовна ее любила. Просто по-своему, иначе, нежели хотела бы дочь.
– Опять?
– сверкнула глазами Валида. А после, отставив бокал с шампанским на одну из ближайших стоек, направилась к моей свекрови - Гулечка!
– громогласно объявила она, прекрасно зная, как Гульназ Ибрагимовна ненавидит, когда её так называют.- А где же наша Фидан? Я уже везде искала ее, нет. Где внучка моя любимая?!
Свекровь, нахмурившись, оглянулась вокруг. Сообщить всем, что наказала дочь- значит, разрушить идеальный образ семьи, что пестовала столько лет. Но и спускать с рук непослушание не желала, видимо, раз на лице её на пару мгновений отразилась борьба. Наконец, она натянуто улыбнулась: