Измена. Я (не) прощу
Шрифт:
Слезы текут из глаз сами собой. Мне больно, мне так больно....Осознавать, что тебя разлюбили. Что ты стала чем-то вроде ярма на шее, ненужной, надоедливой, навязчивой. Той, с кем и дышать одним воздухом неприятно, но приходится. Сердце сжимается, рыдания рвутся наружу, и я до боли прикусываю губу, чтобы не разрыдаться в голос. В семье моего мужа так не принято. У них все напоказ. Здесь очень много значения придают тому, что ты показываешь. А ещё - осуждают. Скажут не в лицо, а за глаза. Или же посмеются , показушно посочувствуют, но так, чтобы не было возможности счесть это за обиду. Если хоть кто услышит, как плачу ночью, обязательно будут
Когда я уже засыпаю, в дверь раздается тихий стук. Сердце так и порхает в груди. Дамир?! Смог! Приехал. Зря я себя накрутила! А не звонил- просто не хотел беспокоить, не зная точно, когда приедет.
Едва не падая, откидываю одеяло, в котором запуталась, и бегу к двери. Щелкаю выключателем, открываю - и замираю, щурясь от яркого света. Тигран. В домашней футболке и темных брюках, явно свекру принадлежащих. Пьяный, смотрит насмешливо. В руках - бутылка шампанского и два бокала. Он слегка поднимает их вверх, и кивает на ...кровать позади меня. Точно издеваясь спрашивает двусмысленно:
– Пустишь?- и делает шаг вперёд. Я едва успеваю упереться ладонями в его большое мощное тело, не позволяя ему пройти дальше.
– Тигран, ты что делаешь? Иди спать, пожалуйста.
– шепотом пытаюсь воззвать к его здравому смыслу, понимая, что нельзя его провоцировать.- Пожалуйста, иди спать.
Он пьяно улыбается, скользя по мне жадным взглядом, отчего нестерпимо хочется прикрыться. Хоть на мне и самая моя целомудренная закрытая пижама, взятая специально для ночёвки в родительском доме.
– С тобой?- предсказуемо выдает, а затем перекладывает бутылку и один бокал, роняя другой на мягкий ворс ковра, в одну руку. Другой же тянется к моему лицу. Большим пальцем медленно проводит по скуле, пока я пытаюсь побороть нервную дрожь и одновременно со страхом ожидаю, что вот-вот кто-то услышит нас. Боже, какой будет скандал. Позор! Что же делать.
– Красивая, стерва.- шепчет он, обдавая пьяным дыханием- Красивая и холодная как лёд.
– Уходи.- отстраняюсь, пытаясь закрыть дверь. Это движение вызывает в нем какую-то детскую обиду.
– С Дамиром ты такая же? Не удивляюсь, почему одна ночуешь, пока твой муж ночами где-то пропадает.- бьёт жестокоми словами, с издёвкой глядя на меня.
Эти его слова будто разом дыхание выбивают. Возвращая в тот мерзкий мучительный кошмар, в котором живу в последнее время. И я, сама себя не узнавая, шагаю ближе. Мягко, плавно покачивая бедрами. Ближе, ещё ближе. Поднимаюсь на цыпочки, наслаждаясь слегка ошалевшим выражением его лица, обнимаю его за шею, притягивая к себе. Чувствую, как грудь скользит по его твердым мышцам. И прямо в ухо выдыхаю, томно, с желанием в голосе:
– С ним я другая. Горячая настолько, что можно сгореть.
– трусь щекой о его щетину, еле заметно веду бедрами, чувствуя, как он тут же напрягается, замирая в моих руках. Его же руки расставлены в стороны. Мы будто поменялись ролями. Теперь он- растерянный большой мальчик, а я же- коварная насмешливая соблазнительница. Упиваясь чувством победы над своим давним и, пожалуй, заклятым врагом, сильнее прижимаюсь к нему и шепчу - Но тебе такого не светит.- уже насмешливо добавляю, резко отстранившись.
И быстро отступаю назад, хлопнув дверью практически перед его носом. Моё сердце так бешено стучит, словно сейчас вырвется из груди. Пульс зашкаливает.
Прислушиваюсь- по ту сторону двери тихо. Ни шагов, ни движения. Но я знаю- он всё ещё там.
Наконец, спустя пару секунд, говорю себе забить и забыть о произошедшем. Не будет ведь Тигран ломиться в двери моей спальни. Постоит и уйдет. А если и нет, то двери закрыты, я ни в чем не виновата. А его опьянение и бутылка красноречиво укажут всем, кто виноват.
Впрочем, чуть позже я слышу звук удаляющихся шагов. И меня накрывает ...эйфория. Я победила! Победила! Заставила врага бежать, сломя голову! Спешу к кровати, запрыгивая на нее как маленькая девочка. Падаю на спину, раскинув руки и ноги, и хохочу как безумная.
4
К утру за завтраком меня ждут целых две хороших новости. Первая- уехал Тигран. Сославшись на какие -то очень важные и неожиданно возникшие дела, а второе - приехал мой муж. Высокий, красивый, он сидит на кухне, завтракая с семьей. Слабо мне улыбается. Когда я вхожу в столовую, встаёт и отодвигает для меня стул. На его лице - следы усталости, но он тут же возвращается к прерванному разговору с отцом касаемо общих дел. И мне становится стыдно за свои подозрения, он ведь работает. Это я так привыкла сидеть дома, что уже и забыла, как это вымывает - работа, дела, нервы. Естественно, по приходу домой хочется покоя и уюта, а не выноса мозга на тему " мы так отдалились друг от друга".
После завтрака мы идём прогуляться по саду. Краем глаза отмечаю, как Фидан в школьной форме спешит к воротам, где ее уже ждёт машина с водителем. Она, замечая нас, машет нам рукой. Мы машем в ответ.
– Пойдем, посидим в беседке?- предлагает муж, обнимая меня за талию. Я кидаю, растворяясь в его прикосновениях. Настроение чудесное, душа просто поет. Да я бы сидела где угодно, хоть на раскаленной сковороде, лишь бы рядом с ним.
Дамир ведёт меня по аккуратной дорожке вдоль красивых розовых кустов. Когда мы оказываемся в беседке, муж садится на скамейку, а меня усаживает к себе на колени.
– Скучала?- спрашивает, глядя прямо в глаза.
Я кидаю, стараясь не заплакать от переполняющих эмоций. Вот, вроде бы, только что была на седьмом небе от счастья, а сейчас отчего -то плакать хочется. Дамир, заметив это, хмурится. Он не любит, когда я плачу, выясняю отношения. Иногда кажется, что ему не нужна жена. Ему нужна послушная кукла, запрограммированная на веселое настроение и лёгкий нрав. Та, что будет встречать с улыбкой и тапочками в зубах.
– Я хотел позвонить, видел пропущенные.- его руки скользят вдоль моей спины, вызывая приятные покалывания, импульсы счастья, тут же устремляющиеся в мозг. Эндорфиновый всплеск накрывает с головой.
– Но когда освободился, было уже поздно набирать тебе. Решил просто утром пораньше приехать.
– он замолкает, глядя куда-то перед собой.- Ну, как ты тут? Справилась?- в его голосе усмешка, мы оба знаем, что спрашивает он не о приеме, а больше о том, что я должна прислуживать его матери, быть ее негласной правой рукой, вот только без полномочий, с одними обязанности. Так принято. Невестка всегда подчиняется свекрови. И Гульназ Ибрагимовна этим вовсю пользуется, иногда просто затем, чтобы развлечь себя или лишний раз показать, кто в доме главный. Естественно, в женской его половине.