Измена. Я (не) прощу
Шрифт:
Смотрю на него, и становится смешно. Он младше меня на несколько лет, возможно, в его глазах мы- ровесники, но для меня, замужней взрослой женщины, он- точно ребенок. Аккуратно, чтобы не обидеть, не задеть его мужского достоинства, для которого важна уверенность в себе и своих силах, отказываю:
– Спасибо за комплимент, но я замужем.- и что-то будто в голову ударяет - И у меня только недавно двойня родилась. Вот, с няней оставила, вышла на улицу на пять минут, передохнуть от криков. А это ещё старшие со школы не пришли- тогда дома вообще
Парень, становясь совсем пунцовым, нелепо извиняется, округлив глаза так, что те из орбит, кажется, вот-вот выпадут. " Двойня- это хорошо"- выдает он, прежде чем ретироваться. А я с гордостью сажусь обратно на честно отвоеванную лавочку.
– Ловко вы его.- смеётся старушка с соседней лавочки - Я тоже, когда молодая была, всё думала- ну разве они не понимают, что иногда нам и просто погулять хочется, а не знакомиться. Нет, лезут со своим " вашей маме зять не нужен?".
И, с успехом прогнав неудачливого ухажёра, я все же попала в плен бабушки, что, пересаживаясь ко мне на лавочку, тут же начинает рассказывать мне истории из своей молодости. Впрочем, я ее против, мне интересно ее слушать.
Прощаемся мы уже как хорошие знакомые, она даже диктует мне свой адрес и берет обязательство прийти на чай с пирогом.
Заходя домой, первым делом натыкаюсь взглядом на обувь мужа в прихожей. Сердце так и подпрыгивает- он дома!
Быстро раздеваясь, спешу в комнату, откуда слышны звуки, - и замираю на пороге. Дамир собирает вещи в большой черный чемодан, лежащий раскрытым на кровати.
– Привет.- глупо выдаю, глядя на то, насколько он хмур и серьёзен. Что-то, всё -таки, случилось. Настолько плохое, что ему придется уехать, чтобы всё решить? Так спешил, что мне не набрал, увидев, что я дома? Неужели бы и уехал вот так, не попрощавшись?
– Привет.- отвечает он, переставая бросать вещи как попало в чемодан.
Я подхожу ближе, не зная, как начать разговор. Почему-то гложет сильная обида- я не вижу его все чаще и чаще. Теперь вот уезжает. Стараюсь сдержаться, чтобы не выглядеть сварливой, но прорывает.
– Ты надолго?- киваю на чемодан. Дамир чуть грубовато отвечает, кивая на кресло:
– Сядь, Арина.
Я сажусь, не понимая, что произошло. В голове скользит нехорошее предчувствие, вдруг вообще все связано не с делами? Плохо кому-то из многочисленной родни? Или даже хуже, кто-то умер?
– Я ухожу от тебя.
– говорит он, глядя мне прямо в глаза. И в этот момент, могу поклясться, я буквально вижу, какое облегчение он испытывает.
Я гляжу на него в ответ - и ничего не могу сказать. Мой мозг, моё сердце просто отказываются принять эту информацию. Принять, осознать, прожить. Сейчас я будто со стороны наблюдаю за нами. Будто какую-то мелодраму смотрю. Так ведь в реальной жизни не бывает?! Это же так дёшево и пафосно одновременно, так заезженно, вот это " я ухожу от тебя". Нет, не бывает! Не бывает! Боже, пускай это будет дурной сон. Шутка, какой-то мегапранк, да
– Арина?- щелкает он пальцами у моего лица, кривясь от недовольства.- Я серьезно, я подаю на развод.
Впитывая жадным взглядом каждую родную черту, с сожалением отмечаю, какой же он в этот момент красивый...Красивый и чужой. Что-то внутри подсказывает - это не шутка, не начало какого-то мега-сюрприза. Он серьёзен как никогда, но, самое главное, это облегчение. Проклятое облегчение, что сквозит во всем его поведении, читается во взгляде. Точно он сбросил тяжёлую давнюю ношу, расправил крылья....чтобы вспорхнуть и улететь навсегда.
– Как ты мог?- выдаю, обхватив себя руками. Меня трясет как в лихорадке.
– Как ты мог так с нами?
Я всё ещё не верю, что человек, которого я любила, мог так поступить. Человек, что обнимал меня по ночам, утыкаясь носом мне в макушку. Что часто в переписках называл меня "мандаринка", потому что когда-то пошутил " Аринка-мандаринка", а после моего такого же шутливого недовольства стал называть так постоянно. Человек, что планировал, какие имена мы дадим нашим детям....сейчас стоит напротив меня с нескрываемым отвращением на лице глядя на мои слезы.
– С нами?- начинает он, приближаясь.- Ты хоть знаешь, чего мне стоили эти " мы", а?
– он рявкает так громко и неожиданно, что я вздрагиваю. О чем это он?
Видя мою реакцию, он сжимает руки в кулаки, глубоко вдыхая. А после отходит обратно, усаживаясь на кровать.
– Спроси у своего любимого свёкра на досуге, как он заставил меня жениться на тебе.
– Заставил жениться?- переспрашиваю, глотая слёзы.
– Ага. Твой папаша - выплёвывает он- Спас моему жизнь. Дважды. В армии сперва. Потом пришел к моему телохранителем работать. И закрыл его собой, когда конкуренты расстрелять пытались.
Мой отец? Я знала, что он погиб на работе, знала, что он был чьим-то телохранителем. Но вот о том, что он был телохранителем отца моего мужа даже не слышала. Никогда при мне эта тема не поднималась. Мама, что умерла, когда я была совсем маленькой, не любила расспросы об отце вообще- она любила его до конца своих дней, и даже "сгорела от тоски", как говорили многие наши знакомые о ее смерти. Сотрудники же детского дома, куда меня забрали после её смерти, говорили грубее, " спилась". Хорошо, что тетя забрала меня оттуда довольно быстро.
– Да, представь себе. Взамен мой папаша наобещал твоему с три короба- что помогать тебе станет, вместо отца будет. И забил. Говорил, что найти тебя не мог , тебя же тете отдали. Потом в детдом, как она умерла. Но под её фамилией.
Да, моя тетя действительно изменила мою фамилию на свою, потому что боялась- опека может отнять меня в любой момент, ведь она сама была на инвалидности, для нее самой требовался опекун. Поэтому тетя старалась по максимуму перестраховаться.
– А потом ты нашлась.- выплёвывает он со злостью - И всю жизнь мне похерила, Арина.