Измена. Я (не) прощу
Шрифт:
Алена уже идёт пятнами, но молчит. Только челюсть её дёргается так, будто лавина из слов вот-вот выплеснется наружу.
– Ты понимаешь, что ты- взрослый человек, а чувства такта, чувства чужих границ...- здесь уже замолкаю я, потому что понимаю, что дальше последует просто ничем не прикрытое оскорбление. Выдохнув, немного успокаиваюсь.- Ты ведь даже не знаешь, сколько я налаживала с заказчиками всего после, с нашими девочками -кондитерами, с поставщиками, после того, как ты что-то в очередном раз решила сделать сама?- выдаю ей горькую правду- Да мне многие открыто говорили, что не желают работать с тобой. Но я успокаивала, объясняла, что вот такой вот ты человек. Что пытаешься помочь, что не со зла... Но когда ты за меня решила с Тиграном. Честно сказать, Ален, это уже просто последняя капля была. Как можно взять и предать подругу?!
–
– всхлипнув, Алена вдруг бросается ко мне, раскинув руки для объятия, но я отступаю. Такую свободу внутри чувствую - словно гора с плеч. Нет, ради нее и себя нужна жёсткость. Она должна вырасти, повзрослеть.
– Я просто видела, как он смотрит на тебя. У вас почти семья была. А так бы бы все испортила.
– пытается она снова оправдаться.
– Замечательно. И поэтому ты решила испортить все сама? Ален, тебе нужно походить к психологу, своей жизнью заняться. Ты все это делаешь, потому что боишься сама начать жить. Так ведь?- судя по тому, как дёргается мускул на её щеке, понимаю, что вывод, к которому пришла в ходе долгих и мучительных раздумий, верный.- А когда ты в чужой жизни сценарий меняешь- там не так страшно. Ответственности нет почти. Максимум, извиниться. И плюс вот это желание быть нужной всем, незаменимой, помогающей. Это тоже нездоровое, Ален. Просто....Не все могут это в лицо, открыто сказать. Чтобы не обидеть. А у других характер мягкий. Но ведь этим пользоваться нельзя.
Алена поднимает заплаканные глаза, едва заметно кивая. И мы стоим друг напротив друга, молча, не зная, что ещё можем сказать. Чем закрыть ту повисшую меж нами пронзительную неловкость. Наконец, Алёна будто в себя приходит, вздрагивая. Резкий порыв ветра подхватывает прядь её волос, бросая на лицо, но она даже не поправляет обратно.
– Я всё поняла. Извини, пожалуйста, ещё раз.
– она медленно, словно старушка, разворачивается. Затем, сгорбившись, уходит. Я не останавливаю, хоть душа и болит. Она должна прожить это, осознать, почувствовать....И вырасти. Эти слова - она ведь знала их сама, с самого начала. Но боялась выпустить их наружу, озвучить. А теперь будет вынуждена жить с ними, свыкаться. А мне, как бы ни было больно, сейчас действительно не до того, чтобы перевоспитывать взрослых людей.
Потому что если я не сделаю этого сейчас, то это может сделать кто-нибудь другой. И не факт, что в такой довольно мягкой форме. Взять ту же историю с Таней, одной из наших бывших сотрудниц, у которой не клеилась личная жизнь. В частности и потому, что ее весьма строгий отец, бывший военный, излишне опекал её. И вот когда Алёна создала Танину страницу на сайте знакомств, первым её увидел его бывший сослуживец, тут же сообщивший Семёну Елисеевичу, отцу Тани, о том, что дочка его сидит на сайте знакомств, где одни "б" и "ш" сидят ( естественно, не уточнив, что же сам в таком случае там делает, и к какой категории из двух озвученныхсебя любимого относит). Но подначка от старого друга сделала свое дело - Семён Елисеевич устроил разнос Тане, связался с администрацией сайта, угрожая им. Те удалили анкету и даже дали номер телефона, с которого был зарегистрирован профиль. Естественно, противозаконно, но Семён Елисеевич умел убеждать. Номер принадлежал нашей маленькой фирме, корпоративный. Я до сих пор с содроганием вспоминаю, каким чудом сумела убедить его не применять никаких мер к Алёне, когда выяснилось, что это- она. Каюсь, даже пришлось солгать- что в детстве она болела менингитом, что до сих пор последствия, приняли на работу из жалости. Но страшно было, если честно, очень.
44
" Арина, ты просто присоединишься к армии мам, которые создают каналы и группы вроде ' Помогите вернуть Даню'. Ты же знаешь, он тебя ресурсом задавит. Действовать нужно умнее, спокойннее, хитрее. Не обостряй, пускай он пока думает, что ты сдалась. Вывезти ребенка из страны пока он не сможет точно"- сообщение от молодого юриста, которого мне посоветовали несколько женщин с форума для мам, оказавшихся в такой же ситуации. Две из четырех уже смогли подписать соглашение, и действительно определили проживание ребенка с матерью и отцом по совместно составленному графику. Одна из мам смогла добиться, чтобы ребенок жил с ней. А другая смогла даже лишить бывшего мужа прав на ребенка, правда, там и ситуация довольной тяжёлая. И мужчина оказался практически
Спускаюсь вниз, не в силах сидеть в одиночестве в своей комнате. Кажется, вынужденное бездействие в один прекрасный день просто сведёт меня с ума. Иду на кухню, где делаю себе большую кружку капучино. Включаю телевизор, практически не глядя, выбираю какой-то новый сериал. Честно пытаюсь смотреть , отбиваясь от назойливых мыслей. Но, спустя время, сдаюсь. Снова занимаюсь самоедством, прокручивая в голове версии - где я могла поступить иначе, как нужно было сделать, чтобы всего этого не закрутилось. А ещё....ещё пытаюсь избавиться от грядущего чувства обиды, странного такого чувства. Больше похожего на ревность. Я видела фото Тиграна с этой блондинкой, читала о том, кто она. Она идеально подойдёт ему в качестве жены. Я для него так - трофей, былой охотничий азарт подстегнуть. Видимо, думал, что Дамир будет ревновать или хотя бы какие-то эмоции проявит. Но, поняв, что результата не будет, тут же потерял ко мне интерес, вышвырнув как не оправдавшую ожиданий игрушку.
Не сумев сосредоточиться на сериале, вяло листаю интернет. Время в доме Дамира тянется медленно ещё и от того, что мне нечем себя занять. На хобби и увлечения просто нет сил, да и кажется неправильным развлекаться, когда твой ребенок в эту самую минуту, может быть, плачет и спрашивает " где мама?" . А Камилла не подпускает к себе. Да, мы, спустя несколько недель, смогли наладить хотя бы нечто, похожее на общение, но девочка проводит почти все время с няней, Таисией Филлиповной, активной моложавой пенсионеркой, или же у себя в комнате, не впуская никого.
Я не спешу, стараясь разными способами найти подход к её маленькому сердечку. Вспоминаю, что она любит, пытаюсь дарить ей игрушки, но пони тут же пополняют ряды на полке, а наборы для поделок из смолы или невероятные детские гербарии с настоящими растениями внутри прозрачных маленьких сфер, я видела так и не распакованными, сгруженные в шкаф, они лежали, напоминая собой о числе моих неудач.
Мы часто ездим с Камиллой и Дамиром, или же с ней и няней в кино, в детские магазины, парки. И почти всегда я отмечаю, как Камилла хотела бы активной жизни, с какой затаенной болью она смотрит на детские парки развлечений в торговых центрах, на детей, что играют на улице. Сердце кровью обливается в такие моменты. Конечно, я стараюсь не показывать вида, но, возвращаясь домой, даю волю слезам. Очень часто ночами я лежу, оплакивая то своего сына, то эту маленькую одинокую девочку. А ещё - свою полную беспомощность в каждом из случаев. Кажется, я как Сизиф, что толкает камень в гору ежедневно - бессмысленно, зря, впустую! Хочется выть в голос от боли, разъедающей изнутри. Да, глупая я, отчего-то решила, что всё будет невероятно просто. Я перееду в их дом, Камилла тут же примет меня, начнет называть мамой. А нет, не зря ведь психологи говорят о проверках на прочность от тех, кого уже бросали, предавали. Вот девочка и устраивает их каждому, кто появится в её жизни. Простая защитная реакция от боли, которую ей не хочется переживать заново.
Каждый вечер, несмотря на показное равнодушие Камиллы, я читаю ей перед сном какую-нибудь сказку, чередуя это с Дамиром или же мы вместе читаем по половине, но Камилла упрямо гнёт свою линию. Дамир не показывает, но я вижу, как ему больно. Что ж, в этом он обвинять дочь не имеет права- характером она точно пошла в него. Такая же упрямая и не желающая слушать никого, если дело касается того, что она для себя уже решила. Но, в то же время, она- маленький ребенок, которого можно изменить, можно вырастить в любви и заботе, изменив характер, подкорректировав его. Вот только получится ли у меня? С каждым днём я всё меньше в этом уверена.
А ещё часто, когда в наших взаимоотношениях наступало хоть малейшее потепление, на следующий день все возвращалось обратно на круги своя. И мне снова приходилось вести борьбу за возврат к тому мизеру, которого удалось добиться. Гораздо позже я поняла, что Камилла попросту, хоть и ребенок, но накручивала себя ночами почище любого взрослого.
***
– Простите, Арина?- сонно щурюсь, оглядываясь вокруг. На пороге гостиной стоит няня Камиллы, встревоженно глядя на меня. Кажется, я уснула, так и не досмотрев сериал.