Измена. За что ты так со мной
Шрифт:
— Она станет моей женой. Так что можешь больше не орать. Это случиться, когда захочет Катя. А сейчас ты закроешь рот и извинишься перед ней. Катя тебя очень любит, трясется, волнуется. А ты, ее отец, взрослый человек, издеваешься над ней. В ноги побежал кланяться Тимофею, я уже не говорю об эпитетах в мой адрес. Стыдно должно быть.
Глава 33
Катя
Их так долго нет…
Не нахожу себе места, нарезая по квартире круги. Я пробовала позвонить Давиду, но
Облегченно выдыхаю, когда слышу долгожданные шаги в прихожей. Метнувшись туда, встречаю Расулова. Он выглядит спокойным, что меня немного успокаивает. Вслед за Давидом понуро в квартиру входит отец. Виновато посмотрев на меня, вполголоса говорит:
— Прости меня, дочка. Что-то я перегнул… Наверное, от старости шестеренки в голове стали барахлить.
— Ну что ты такое говоришь, папа? — подхожу к нему. — Разве ты старичок? Ты еще ой какой молодой!
Я первой обнимаю отца.
Давид молча наблюдает за нами, выждав, предлагает:
— Может, все-таки позавтракаем? Правда, кофе нужно варить заново. Этот наверняка остыл.
— Я все сделаю! — бойко беру инициативу. — Так что, дорогие мужчины, проходите, пожалуйста, к столу.
Как же я благодарна Давиду за то, что вернул папу. Расулов не бросает слова на ветер.
За завтраком во мне пробуждается здоровый аппетит, а вот отец вяло ковыряется в тарелке с моей разогретой картошкой.
— Пап, все нормально?
— Да-да, доченька.
Перевожу взгляд на Расулова.
— Давид, а о чем вы разговаривали с папой, если не секрет?
— О жизни, Кать, о делах.
На этих словах папа кашляет, будто поперхнулся.
— Давид проницательный человек, — заявляет отец. — Но ему бы подучиться манерам.
— Да нет, Алексей Геннадьевич, я школу жизни прошел на отлично и четко понимаю с кем и как нужно говорить.
Я хмурюсь:
— Точно все нормально?
— Все хорошо, дочка, — спешит с ответом папа. — Все замечательно. Я проведал тебя, душу отвел, теперь можно и обратно ехать.
Давид облокачивается на стол.
— Отчего же так быстро? Можете оставаться здесь сколько угодно. Я чертовски гостеприимный.
— Без меня огород в деревне зарастет бурьяном. Не могу я без дела прохлаждаться. Но я вернусь. На вашу свадьбу.
К полудню Расулов уезжает на работу.
Я, раз отпросилась у Кирияновой, решаю побыть немного с папой.
Убрав со стола, иду проверить, где он. Отец, сложив руки за спину, ходит по гостиной и что-то рассматривает, задрав голову.
— А камер здесь нет, дочка? Давид не подсматривает за нами?
— Нет, конечно. Зачем они здесь?
— Уф, ну слава богу, — расслабляется. Садится на диван и меня к себе приглашает. Приземляюсь рядышком. Папа внимательно вглядывается в мое лицо. — Катя, а этот Давид точно тебя не обижает? Не
— Нет, папа, — улыбаюсь я. — Давид только с виду кажется таким грозным и строгим, но он очень добрый.
— Да уж… добрый, — вздохнув, кивает. — Но все же я не пойму, как у вас с Тимофеем случился разлад? Вы же так дружно жили, в гости ко мне приезжали. И тут на тебе. Дочка, а ты в браке хорошо себя вела? Нельзя ли было избежать развода? Или это Тимофей тебя не заслуживает?
Мне захотелось рассмеяться.
— Я вела себя слишком хорошо. Настолько идеально, что, наверное, это отчасти могло стать причиной развода. Я жила только интересами мужа.
— А это разве плохо?
— Тебе не понять, папа. Ты считаешь, что брак должен быть раз и на всю жизнь, нужно терпеть и идти на уступки. А я не захотела терпеть. И Тимофей тоже. Мы приняли это решение обоюдно. А сейчас я действительно счастлива, потому что с Давидом не надо быть идеальной. Он принимает меня со всеми недостатками.
— Погоди, — бухтит, — вы еще жизни друг с другом не видели.
— Ну… не понравится — опять уйду. Дел-то.
Папа таращится на меня:
— И с этим разведешься?
— Ага, хлопну дверью и уйду. Опыт уже есть.
— Да разве так можно?..
— А что, сначала Тимофея жалел, теперь Давида? — посмеиваюсь над ним. — Но если серьезно, я просто мечтаю о нормальной семье и надеюсь, с Давидом у меня все получится.
— Дай бог, дочка, — поддерживает отец. — А если обижать будет — знай: ты в любой момент можешь вернуться в деревню. Двери моего дома для тебя всегда открыты.
— Пап, ну какая деревня? Помнишь, мы как-то разговаривали о твоем переезде в город? Я не забыла.
— Да какой теперь город без Тимофея? Откуда взять деньги на квартиру?
— Я куплю ее и без помощи Демидова, — твердо говорю я.
И отец вдруг выпрямляется, становится серьезным.
— У басурманина не смей деньги брать! Он тебя обманет. Будешь потом в рабстве отрабатывать.
— Что ты опять старую пластинку завел? — укоряю отца. — Ты перестанешь воспринимать Давида в штыки, когда к нему привыкнешь. И я больше чем уверена, что он станет твоим любимым зятем.
— Вряд ли.
— А вот я почему-то в этом убеждена. Тимофей поначалу для тебя тоже был «дрищём с козлиной бородкой». И, кстати, после этих твоих острых словечек он стал бриться и ходить в спортзал.
Позже я провожаю отца на вокзал. Оттуда сразу же мчу на работу. Забежав в Модный дом, первым делом спрашиваю Лили:
— Как вы тут без меня, справляетесь?
— С тобой всяко лучше, — секретарша достает документ. — Принесли из бухгалтерии выписки с авансом. Поставь свой автограф.