Изменчивость моря
Шрифт:
– Мы не можем испытывать большую гордость, нежели та, что сейчас наполняет наши сердца, – говорит Роб. – Этот день является не только кульминацией наших мечтаний, но и воплощением надежд всех обитателей нашей планеты.
Юнхи фыркает, все еще оставаясь на линии. Но трудно не испытывать благоговения, трепета, когда команда выходит на летное поле под одобрительные возгласы толпы. Я пытаюсь определить, кто из маленьких фигурок – Тэ, и думаю, что он четвертый человек, поднявшийся на корабль, похожий на гладкую серебряную иглу. Он быстро оглядывается по сторонам, затем машет толпе, которая снова приходит в неистовство. Двери закрываются, и затем, под очередные пустые комментарии,
– Они говорят, что это только начало, – замечает Юнхи. – Может быть, всего через несколько лет мы сможем навестить друг друга
Они доходят до последнего отрезка обратного отсчета, и тогда происходит запуск. Ракетное топливо выбрасывает оранжевые и темно-серые облака, когда «серебряная игла» отрывается от земли. Длинный хвост пламени тянется за кораблем, поднимающимся все выше и выше в ясное голубое небо, словно дракон, устремляющийся к звездам.
– Вау, – выдыхает Юнхи, и мы вдвоем, ровно как и зрители в прямом эфире, замолкаем, наблюдая за тем, как ракета стремится ввысь, пока наконец не исчезает из виду.
Я пытаюсь себе представить, что должен чувствовать в этот момент Тэ, пристегнутый ремнями к потустороннему приспособлению, которое уносит его прямо в верхние слои нашей атмосферы и дальше, за миллионы миль, в место, где никто из его знакомых никогда раньше не бывал. Интересно, чувствует ли он страх, или возбуждение, или и то и другое вместе? Интересно, чувствовал ли Апа то же самое, когда впервые отправился в Берингову Воронку, или Умма, когда летела на самолете в Соединенные Штаты?
Я думаю обо всех людях, которых я когда-либо любила, которые исчезли, которые ушли и не вернулись. О тех, кто остался, и о тех, кто был здесь все это время.
И когда прямая трансляция прекращается, а небо темнеет до глубокого, стального серо-голубого цвета вслед за траекторией полета ракеты, я задаюсь вопросом, что будет дальше.
Глава 16
Несколько недель спустя
К тому времени, когда мы добираемся до океанариума, он уже кишмя кишит семьями. Хейли, нервничающая в присутствии других детей, берет меня за руку, когда мы входим в двери. Мы обе все еще потеем от июньской влажности на улице.
– Здесь столько малышни, – раздраженно замечает она, когда дети, одетые в яркие наряды, пробегают мимо нас, визжа и пытаясь ускользнуть от своих уставших родителей.
Я помню, каково мне было в ее возрасте, как я всегда чувствовала себя намного более взрослой, чем была на самом деле.
– Ты тоже когда-то была ребенком, – замечаю я. – Я помню, как впервые встретила тебя. Ты была такой крошечной.
Это правда – Хейли родилась преждевременно. Рэйчел позволила мне подержать ее на руках в больнице, и когда она открыла свой маленький ротик, чтобы зевнуть, ее розовый язычок был таким же маленьким и нежным, как у котенка. Я так боялась уронить или задушить ее, что сидела совершенно неподвижно, не в силах пошевелиться. «Как может что-то настолько маленькое выжить», – думала я.
– Не такой уж я была и маленькой, – бурчит Хейли.
– О, да неужели? Я почти уверена, что у твоей мамы сохранились фотографии, подтверждающие мои слова.
– Я была там, – авторитетно заявляет она. – И точно помню.
– С научной точки зрения это
Может быть, стажер. Сегодня суббота, которая обычно является самым загруженным днем в «Фонтан-плазе», и я задаюсь вопросом, встречу ли кого-нибудь из своих коллег. И насколько странной окажется эта встреча.
– Нет, это правда, – настаивает она. – От тебя пахло корицей.
– Хорошо, – говорю я, потому что легче просто согласиться с Хейли, когда она говорит подобные вещи.
Я чувствую непреодолимое желание обхватить ее руками и прижать к себе. Вместо этого я протягиваю ей карту этажей.
– Ты наш проводник на сегодня, – сообщаю я. – Мы можем пойти туда, куда ты захочешь.
– Правда? – ее вопрос звучит так, словно я только что предложила ей самостоятельно отвезти нас домой. – Мама никогда не позволяет мне выбрать то, что я хочу увидеть в первую очередь.
– Ну, сегодня ее здесь нет, так что правила устанавливаем мы.
Рэйчел спросила, не хочу ли я, чтобы она тоже пришла помочь, когда я позвонила и предложила сводить Хейли в океанариум.
– С ней может быть нелегко, ты же знаешь, – пояснила она.
Но я сказала, что ей нужен выходной от необходимости быть мамой; что она должна сходить куда-нибудь, посетить спа-салон, сделать маникюр или пойти напиться в два часа дня и подцепить незнакомца в баре – что угодно.
– Отлично, за исключением того, что ты теперь тоже лезешь в мои дела по поводу знакомств с людьми, – ответила она, но я слышала, как она улыбалась.
Хейли решает, что сначала хочет посмотреть на приливные бассейны. Я помогаю ей опустить руку в холодную воду открытых резервуаров, чтобы нежно погладить колючки морских звезд. Она хихикает над тем, какими странными они кажутся на ощупь.
– Им не больно? Они меня чувствуют? – спрашивает она.
– На самом деле у них нет мозгов, но да, они могут что-то чувствовать.
Легко предположить, что нечто инертное в принципе не должно чувствовать и испытывать боль, а потом самому захотеть стать таким же. Я вспоминаю обо всех тех случаях, когда бродила по океанариуму, пытаясь ничего не чувствовать и представляя, как мое тело превращается в воду и соль. А потом я думаю о том, что в последнее время мне хотелось чувствовать как можно больше всего на свете. Хейли широко раскидывает руки и ноги и, пошатываясь, ходит по залу.
– У меня нет мозго-о-о-ов, – завывает она. – Ты тоже попробуй, тетя Ро.
Мы вдвоем ковыляем вот так, две морские звезды-зомби, пока не привлекаем толпу крошечных детей, которые решают последовать нашему примеру – к своему большому удовольствию и досаде родителей.
Хейли обожает тюленей, их скользкую гладкость и их яркие, как у собак, глаза.
– Они такие большие, – восторгается она.
Мы наблюдаем, как морской котик – кажется, ее зовут Минди – мирно покачивается вверх-вниз на спине, ее брюшко образует купол над поверхностью воды. Сначала кажется, что она одна, пока она не переворачивается и не показывает ребенка, плавающего рядом с ней. Хейли изумленно восклицает, и от ее дыхания стекло запотевает. Мы наблюдаем, как они грациозно кружатся друг вокруг друга, словно в танце, пока Минди не решает, что с нее хватит нашего внимания. Она ныряет на дно аквариума, малыш следует за ней.