Измени мне, любимый!
Шрифт:
— Вы ж понимаете, Петр, что если мы переходим к менее формальным отношениям, то это означает слишком высокую степень доверия и открытости. Вы к этому готовы? — забираю инициативу себе и жду ответной реакции.
— Можно сказать, что я целенаправленно иду в сторону этой открытости — Петр кивает, подтверждая свои слова.
— Тогда приступим к формальностям для того, чтобы запустить исследовательскую часть контракта. Наш общий успех в том — насколько более точно мы диагностируем ваш запрос. И потом — сформулируем
Дальше все в моих руках и за сорок минут мы успеваем обсудить функционал рабочих групп с обеих сторон, предварительный график и этапы работ.
Ближе к финалу ловлю себя на мысли, что чувствую себя на переговорах с Петром уверенно и… комфортно? Так бывает, когда работаешь много лет в одной команде. И уже много что сделано вместе, но главное, что движет всеми — это новые перспективы и то, что еще только собираешься сделать.
И поэтому нашу встречу сегодня трудно назвать переговорами — и по форме и по содержанию это классическая рабочая встреча людей, которые хотят хорошо сделать свою работу.
За исключением первых десяти минут — никакого излишнего позиционирования своих преимуществ, прощупывания позиций и словесного айкидо.
Все по делу и с полной отдачей.
И я понимаю, что удовлетворена. Полностью.
— Алеся, спасибо. Думаю, что для того, чтобы перейти к следующему этапу, нам понадобится неделя — мы уже в зоне приемной, Петр прощается и немного задержался на выходе из офиса.
— Отличный темп. Тогда — до следующего понедельника? — протягиваю руку для прощального рукопожатия, но она тут же оказывается спрятанной со всех сторон в кокон из двух лапищ.
Моей ладошке тепло и уютно — и очень комфортно. Но как это выглядит для окружающих? Гляжу вокруг и мне уже кажется подозрительным, что именно в этот момент людей возле ресепшена слишком много.
Ну, понятен интерес наших офисных охотниц за… ну там кто за чем охотится: кто за кошельком, кто за романтическим сердцем, кто за другими частями самцового тела. А Петр мужчина во всех смыслах привлекательный. Но что здесь делает старая гвардия из бухгалтерии и молодняк из отдела по инновациям?
— И еще одно предложение — если, конечно, тебя еще интересует, кто слил то самое видео в сеть — Петр все также держит в плену мою ладошку, смотрит прямо в глаза, а для пущей интимности переходит на “ты”.
Я так и знала, что на хорошей деловой ноте мы сегодня не закончим и я киваю — да, интересует.
— Я все расскажу тебе сегодня за ужином. Придешь?
— Приду. С кузнецом.
— Думаю, что это тот случай, когда кузнец не помешает — Петр выпускает мою ладошку, легко, почти невесомо прикасается к ней губами и идет к выходу, уточняя на ходу — Я пришлю тебе адрес.
Глава 42
“Сегодня вечером будешь кузнецом” — отправляю Тёме
Он-то умеет складывать два плюс два и точно заметил нездоровые переживания коллектива во время визита нашего нового — надеюсь — синеглазого клиента. Особенно, в момент, когда я его выпроваживала и он на виду у всех целовал мне руки.
Если сам не заметил — то уж точно ему уже доложили.
А еще он наверняка в курсе, что я развожусь.
В общем, Палыч заранее поскладывал циферки, сравнил факты и уже давно копытом землю роет в ожидании, когда я сама приду и сама ему все расскажу.
“Встречаемся на сеновале?” — это Тема, ответил быстро; за что его люблю — так за ясность мыслей и готовность действовать.
“Скину адрес и время. Будем слушать из первых рук историю про то, как мое видео завирусилось. Тебе понравится. ” — отправляю, получаю лайк, значит кузнец мой готов.
— Как там Палыч? — спрашиваю у секретаря, прежде чем идти к шефу.
— Заходи, а то я заждался — долетает зычный призыв из глубин кабинета и это так себе знак.
Когда я вхожу, Палыч даже встает и выходит из-за стола.
— А ну-ка, повернись, дай-ка рассмотрю получше — ты ж теперь у нас богатая невеста? Подсчитала уже приданое?
— Я пока не перепрыгну, “гоп” не говорю — отвечаю Палычу в том же духе, но меня чуток потряхивает, потому что чет прям он сходу — жестко со мной.
Без прелюдий, без расспросов. В самую суть носом ткнул.
— Ну это ты правильно делаешь, потому как налетят любители — не успеешь мяукнуть и снова под венец. Или это и есть твоя цель и ты именно этот вариант рассматриваешь?
— У меня адвокат дорогой. Брачный контракт теперь будет самый надежный. Любители до богатых доверчивых невест могут не беспокоиться — это я, конечно, хамлю, но Палыч-то — чего? Я ж к нему как к отцу родному шла, а он меня сразу в оборот.
Хватаюсь дрожащими руками за спинку стула, всхлип на последних словах застревает в груди — что еще я могу сказать? По сути — он все сказал. А подробности с розовыми соплями — это для дамских романов.
Арсений Павлович — друг и коллега моего любимого дяди, младшего брата отца. В тот момент, когда я осталась совсем одна, заменил мне сразу всех родственников по мужской линии.
А сейчас он меня не упрекает, нет. Сейчас он показывает мне самое уязвимое место. Куда каждый, кто половчее и поумнее, может меня прихватить — за мягкое, за незащищенное — и вляпаюсь я так, что даже Палыч не спасет.
Те самые акулы бизнеса из девяностых — они такие. Если попадаешь в их ближний круг — то защищать будут до конца. Своего или твоего — не важно.
Тяжела мужская рука прижимает мою голову к своему плечу, в которое так удобно плакать. И у меня, похоже фетишь, эти мужские лапищи…