Измени мне, любимый!
Шрифт:
— Ну и, вишенка на торте — муляж вместо камеры на заднем дворе — Никита кивает, подтверждая мои слова — что это обычное дело. И я знаю, что мало кто устанавливает полноценную систему видеонаблюдения, так что наш город далеко не самый “умный”.
— Алеся Игоревна… я должен извиниться… я на пол минуты опоздал… я не смог предотвратить нападение на вас — Никите эти слова даются с трудом, через паузы, через зубовный скрежет и прям в моменте еще проживаемую гамму чувств человека, потерпевшего фиаско.
Вижу
— То есть это не случайное ограбление и ты знал, где, когда и как оно произойдет?
Он снова кивает, но по-прежнему все его внимание на дороге.
— Может ты знаешь — кто это сделал?
— Да. Но прошу вас — немного терпения. Совсем скоро вам все станет ясно.
Еще минут десять поездки в тишине и небольшом напряжении — все устали, все переволновались, и все в ожидании — есть еще что-то, что я должна прям сейчас обязательно узнать.
Заезжаем во двор — странно, но в моей квартире горит свет. Что ж, видимо кофе буду пить в интересной компании.
И опять этот аромат — кофе с кардамоном — на весь подъезд. Меня аж тригерит.
Даже возникла мысль — развернуться и дать деру отсюда, как утром в среду, когда я получила от курьера тот самый конверт.
Но это значит — все по новой, опять по кругу? Нет, пора уже поставить точку.
Захожу в квартиру — и правда, здесь целая компания.
Вот, например, господин Ямпольский явился — это хорошо, а то я его обыскалась. Держит в руках стопку документов — что, прям сейчас будем подписывать?
Возле плиты Олег хозяйничает — ну а кто еще мог сварить этот кофе, с таким ярким ароматом?
Мою усталость как корова языком слизала. Серьезно? У нас тут сейчас переговоры? Церемония подписания? Может сотрудник загса под столом спряталась, сразу нас и разведет? А было-бы неплохо!
В дверях еще толпятся новые люди — вижу, что это наши эсбэшники, шеф, наверняка побеспокоился, приехали приглядывать за мной.
А что здесь делает эта? Новая моего Бывшего? Тоже группа поддержки? Чья?
Штооошшшш, Леся — зажигай! Давай, родная, быстренько разрулим ситуацию — в душ и спать” — веду сама с собой уже привычный диалог.
И пока все оглядывают друг друга, делаю первый ход.
— Господа, видимо у каждого есть свой резон быть здесь и сейчас. Готова выслушать всех — кто начнет? Только давайте коротко и по делу — спать очень хочется…
— Я! Это — Я! — ну, конечно, она — “Дюймовочка с яйцами” — предсказуемо нетерпелива.
Ох, да ее трясет всю. И голос — хоть и громкий, но дрожит, и звонкая такая нота прорывается, когда интонация уходит вверх, аж до мурашек.
— Это я выхватила вашу сумку! И это было не ограбление, а шаг отчаяния! Мне просто очень нужно узнать, что там в ваших исках к Олегу и что вы оставите
Хочу поближе рассмотреть — откуда у нее такая сила: в глазах ее не огонь, а раскаленная лава, сейчас всех затопит. Просто не женщина — а последний день Помпеи: неотвратимая и впечатляющая.
И я ее даже понимаю: узнать, что мальчик, родившийся с золотой ложкой во рту, вдруг может вмиг остаться без наследства — это любую мать мотивирует на поступки. И кто рискнет сердце матери обвинить в безумстве, когда она стоит за интересы своего сына?
И это как раз про то, как определенные обстоятельства любого могут подтолкнуть к преступлению.
Смотрю на Ямпольского, киваю на стопку бумаг в его руках — это ж они? Иски? И вижу подтверждающий кивок моего адвоката.
— Ну да, нашу базу взломать практически невозможно — вашими стараниями Алеся Игоревна. И девушка начала подбираться к хард-копиям. И именно поэтому я на время сгинул с радаров. Лучше было перестраховаться.
— А написать-то мог?
— Был уверен, что ваша переписка отслеживается
— Ну, в следующий раз — голубиной почтой посылай.
Обвожу взглядом всех собравшихся. И — о, нет! Я кажется знаю, что сейчас скажет Олег.
И Дюймовочка знает — ишь как кулаки сжала!
А Боровой вон сменил свой стандартный покер фейс на фейспалм.
Да, пожалуй, все, кто сейчас здесь собрался, либо уже слышали эти слова, либо догадываются.
Ну нет, Олег! Пора уже что-то менять в своей жизни!
И я все-таки опять это слышу:
— Алеся, ты — моя жена. Я не дам тебе развод. Никогда!
Глава 48
— И самое главное: я сама не представляю как это — быть в разводе с Олегом. Не могу встроить в ежедневную рутину себя и без него — валяюсь в гостинной на полу, обложившись диванными подушками и рассказываю Игнатию как я пережила вчерашние события с надеждой, что он мне поможет понять как жить дальше.
— После того, как вскрылось все это — отцовство его чудесное, факт измены, что все это — три года, я целенаправленно иду к разводу — но каждая наша встреча заканчивается его словами, что развод мне не даст. Прям уже заклятие какое-то, каждый раз одно и то же: “Алеся, ты — моя жена. Я не дам тебе развод. Никогда!”
На маленьком бамбуковом складном столике ноутбук, чай и вкусности. На экране мой психотерапевт в своем выездном офисе в Тае.
— И что ты думаешь об этом?
— Ну… с одной стороны — бред. Хочет-не хочет, все равно разведут.
— А с другой?
— Мы с ним жили в этой истории три года! И ему было нормально! И мне тоже. Но я не знала. А он все знал — и чудесно жил?
Игнатий что-то записывает в свой огромный талмуд. Это дополнительно к тому, что еще и аудиозапись идет.