Изменить этот мир
Шрифт:
Я шел недолго, минут пятнадцать-двадцать, когда услышал обнадеживающие звуки. Пьяные вопли распространялись с удивительной громкостью – вероятно, они могли бы перекрыть любую работающую сигнализацию. Пока я добирался до места пьянки, ориентируясь на звуки, мой мозг уже напоминал про давние фантазии: разрубание плевальщика огненным мечом, расстрел парней под Настиными окнами. Вспоминая последнюю фантазию, я злобно улыбнулся. Весело получалось, фантазия может оказаться вещей. Снайперской винтовкой я так и не обзавелся, но ножи уже давно меня убедили в своей эффективности.
Нервное возбуждение уже охватило меня. Неужели я дождался подходящего случая? Когда до этих паразитов оставалось
Вскоре я добрался до них. Всю картину происходящего разглядеть было нелегко, потому что компания, состоящая из трех человек (недаром говорят «сообразить на троих», и почему так повелось?), сидела под окнами задней стороны девятиэтажного дома на каких-то пеньках и бревнах, что-то весело обсуждая и прерывая обсуждение громкими воплями. Вероятно, так из них выходила лишняя энергия, которую они в силу своей тупости не могли направить на что-нибудь полезное. Если бы не свет от окон, что-либо разглядеть вообще было бы невозможно, а так я занял удобную позицию неподалеку. В такой темноте и при таком шуме им меня было не обнаружить.
Если я правильно ориентировался во времени, то полночь уже минула, а никто из этой троицы уходить не собирался. Долгое ожидание успокоило меня. Понимание того, что жертвы уже никуда не денутся, действовало расслабляюще, а то, что сладкий процесс уничтожения немного отдалялся, большого значения не имело. На самом деле трудность состояла в том, что эти трое продолжали сидеть в круге света, в нужном окне свет никто не собирался выключать. Нападая при таком раскладе, я мог нарваться на любителя посмотреть в окно перед сном, и если в освещенных окнах я мог вовремя заметить угрозу, то в темных окнах ничего нельзя было разглядеть. На меня могли смотреть все темные окна, которых становилось все больше и больше. Оставалось только ждать. Меня поражало только долготерпение граждан: под твоими окнами орут уже два часа подряд, а ты спокойно переносишь это издевательство.
Сзади раздалось шуршание и громкое «гав!». Я от неожиданности чуть не подпрыгнул.
– Лиза! Назад! Куда поперлась! Не ходи к ним, а то еще заразишься!
Я не мог разглядеть говорившую, потому что, судя по голосу, это была женщина. Собака для меня представлялась черным большим силуэтом, которому не хватало только белой маски «собаки Баскервилей». Немного порычав, собака убежала, и я услышал удаляющиеся шаги.
Я перевел дыхание, так можно и инфаркт получить. Вот веселая будет картина – убийца умирает от страха! Да все читатели и зрители животики надорвут. Смотреть на собаку и не выпускать из поля зрения пьянчуг было нелегко, поэтому заметить, что они повернулись на «гав!», я сумел, а вот то, как один из них бросил в сторону звука бутылку, нет. Она угодила мне точно в бедро. Еле сдержавшись от предательского крика, я присел на землю, схватившись за больное место. Пару секунд я думал, что не сдержусь, но постепенно боль стала отпускать, давая возможность расслабиться и перевести дух.
– Зачем ты ее бросил? Там еще оставалось на донышке! – воскликнул один из них.
– А-а, ладно, у нас еще есть! – весело ответил другой, доставая откуда-то из-за спины еще одну.
– Опа, да ты прямо фокусник! – включился в разговор третий.
– Выпьем, старушка, где наша кружка! – заорал
– Я тебе не старушка, – обиженно ответил «фокусник». – Я вообще мужского пола, если ты не заметил.
Немного странные разговоры для беспробудных пьянчуг. Вполне возможно, что в прошлом они были нормальными людьми, имеющими какое-никакое, но все ж образование. Теперь они все запихнули коту под хвост и продолжали свою жизнь весело и беззаботно, не обращая внимания на окружающих. Такие люди заслуживали смерти еще в большей степени, чем кто-либо другой. Ведь человек, рожденный и выросший в ублюдской среде, не может вырасти никем иным, кроме как ублюдком (бывают чудеса, но они настолько редки, что их можно не принимать в расчет). А вот человек, который получил образование, жил в нормальной семье, опускаясь до примитивного уровня, на самом деле опускается намного ниже, чем рожденный ублюдком. Ублюдку опускаться практически некуда, поэтому все, что он ни делает, или оставляет его ублюдком, или поднимает на ступеньку повыше, а вот нормальный человек, падающий вниз, пролетает много-много ступенек, прежде чем ему удается хотя бы притормозить (не говоря уже о том, чтобы подняться обратно вновь – это уже практически невозможно).
Не сумев использовать все дарованное жизнью, разбазарив все свои дарования и умения, человек сам себя повергает в тупость и деградацию. Таких надо нещадно уничтожать, оставляя место тем, кто сумеет подняться на более высокие ступеньки развития и не скатится вниз от мелких неприятностей или мозговых заскоков. Будущее должно принадлежать людям, стремящимся вверх. Только стремиться они должны не по головам других людей, а поднимаясь над собой все выше и выше.
Очередные философствования прервались приближающимися шагами.
– Лиза, домой, пошли быстрее. – Голос, раздававшийся где-то за спиной, приблизился и исчез.
Только теперь удаляющиеся шаги давали понять о том, что дама с собачкой направляется отсюда куда подальше. На этот раз я собаку не заинтересовал, и она не подходила. Возможно, ей тоже хватило нашей первой встречи, или более интересные запахи, с которыми я не мог конкурировать, отвлекли ее.
– И почему собаку зовут Лиза? Нельзя было придумать другое, нечеловеческое имя? – Очередные незапланированные мысли, совершенно не связанные с предстоящим убийством, зашевелились в голове.
Мне всегда было огорчительно слышать, когда животных называют человеческими именами. Глупые животнолюбы считают, что таким образом они поднимают животных до уровня человека. Что, естественно, не соответствует действительности, ведь на самом деле этим они наоборот опускают животных до уровня человека, стараясь передать им все человеческие качества, которые большинству животных и даром не нужны. Ведь если разобраться, то еще неизвестно, каких качеств в человеке больше, хороших или плохих. Но достаточно взять любое животное, и сразу становится ясно, что положительных качеств у него намного больше, чем отрицательных, причем все отрицательные качества всегда отрицательны только для человека, а не для нашей планеты в целом.
– Вы долго еще будете орать? В этой стране еще есть люди, которые встают по утрам на работу, так что не могли бы вы заткнуться? – Громкий хорошо поставленный голос произнес эту длинную тираду из окна верхнего этажа.
Наконец-то хоть один человек решил вмешаться в это издевательство.
– Там кто-то что-то пискнул? – проорал в ответ мужик, сидевший в центре, – по всей видимости, он был главным заводилой. – Как закончим, так и закончим!
Дальше следовал набор стандартных нецензурных выражений, которые повторять даже мысленно смысла не имеет.