Изменить нельзя простить
Шрифт:
Она установила границы.
Не хочешь — иди лесом, а хочешь — иди на дракона.
И, конечно, я пойду!
Только вот это вообще не гарантия, что даже получив свой дурацкий развод, Ева поступится своими принципами.
Да пока этот развод завершится, у меня мозги спермой заполнятся. Причём ведь сам себя одёргивал: не смотри ты на неё как голодный волк. Не клейми ее задницу взглядом, представляя, как стянешь дурацкие шорты, а под ними кожа нежная, персик с молоком, и тонкие полоски трусиков, которые уже
И ведь ещё, стерва, так развернула все, что любое сейчас мое решение не будет следствием ее обещаний. Потому что она их просто не давала. А объясняла.
Фак.
Член стоял и требовал продолжения банкета. В голове вяло перекатывались имена сговорчивых баб.
Я сел за руль и выехал с парковки. Перед глазами стояла Ева. Ее губы, которые шептали так, что внутри все переворачивалось и хреначило то по голове, то по яйцам.
Надо с этим что-то делать.
Я вытащил телефон и набрал знакомый номер.
— Ты дома сегодня? Я приехать хочу.
Глава 27
Свекровь приехала утром.
Я как раз бежала к машине и заметила маму Андрея, которая, завидев меня, тоже поспешила к авто. Я притормозила.
— Доброе утро, мам, — тихо сказала я, глядя себе на балетки.
— Девочка моя, — дрогнувшим голосом сказала свекровь и дёрнулась меня обнять, но сдержалась. — Как ты? Андрей говорил, что ты вчера приезжала…
Приезжала, хотя ведь чуяла, что надо было сидеть дома. Я кивнула.
— И что? Вы поговорили? — свекровь нервно сжала ремешок сумки и переступила с ноги на ногу. Мне, если честно, сейчас вообще не хотелось ничего обсуждать, потому что ещё полчаса, и я опоздаю к Кириллу на совещание. Не знаю, зачем он меня позвал в свой офис, да ещё и на такое мероприятие, но слова про прямой смысл отработать вселяли надежду.
— Поговорили, — отозвалась я и вытащила брелок сигналки. — Идём, я тебя в квартиру отвезу, а по дороге поговорим, я на собеседование опаздываю…
Свекровь порывисто кивнула и прошла к пассажирской двери. Я вздохнула, потому что подозревала, что мама Андрея не просто так приехала. Нет. Она, конечно, могла, но после вчерашнего сразу создавалось впечатление, что я что-то упустила. Оставалось примерно двадцать минут до дома — когда свекровь приезжала в город, останавливалась у нас — а мы так и не начали разговор. Мать Андрея комкала в руках салфетку и вздыхала.
— Почему приехала, что-то случилось? — наверно, не стоило так в лоб начинать разговор.
— Конечно, случилось, — вскинула руки свекровь. — Андрей весь потрёпанный, машина разбита, ты уходишь…
Я сцепила пальцы на руле сильнее.
— Я по телефону с Андреем говорила. Он уже сам не рад, Ева… Вы бы подумали, а?
— Что тут думать? — холодно уточнила я. — Это моя сестра, которая
Чем больше я говорила, тем сильнее мой голос грубел. Я словно била наотмашь. Свекровь не выдержала и протяжно всхлипнула.
— Но он же раскаивается, — протянула она.
— А я не прощаю.
Доехали в молчании.
Нет. Я не строила иллюзий, что сын может сделать что-то такое, что родители бы отвернулись. Свой ребёнок это ребёнок. И, наверно, все эти годы я искала в свекрови мать, поэтому это понимание пришло только сейчас. Когда она приехала уговаривать, чтобы я вернулась в семью. Но я и не хотела из неё уходить. Меня устраивал мой брак, муж — почти, а жизнь - точно. И это не я запустила механизм распада.
Я въехала во двор и припарковалась возле подъезда. Свекровь все ещё утирала платком слёзы.
— Наш брак это законченная история. Ничего не изменится. Предательство Андрея затронуло не только наши с ним отношения, но и дела семьи. Мой отец, а он узнает, никогда с этим не сживется. Для родителей Софии я самая главная злодейка, которая помешала счастью дочери.
Свекровь ничего не говорила, а положила ладонь на ручку двери. Порывисто вздохнула.
— Ева… — приоткрытая дверь машины и гул голосов с детсадовской площадки за забором. — Ему нет оправдания. Но и ты не руби с плеча. Все ошибаются. Андрей совершил просто ужасную вещь, но от этого он не стал хуже.
Мне хотелось закричать, что стал, что отвешивал мне оплеухи и пощёчины, что угрожал, что сдаст меня в психушку, что повесит на меня непонятные долги, но я лишь проронила максимально доброжелательно:
— До свидания, Оксана Константиновна.
Свекровь молча вышла из машины и потом провожала взглядом, а я ругалась себе под нос. Хороша дура. Он ее сын, а я левая девочка с комплексами. И все.
В офис Бестужева я зашла взвинченная. Меня разместили в приемной на неудобном стуле, который, казалось, был создан для того, чтобы народ не задерживался, жаждая аудиенции высокого начальства. Я ёрзала по стулу и психовала.
Дверь распахнулась, и довольный Кирилл улыбнулся.
— Проходи, что сидишь как неродная, — предложил он, и я быстро шмыгнула в кабинет, а за закрытой глянцевой дверью услышала продолжение: — А если родная, сразу ложись на стол…
У меня в голове заполыхали искры. Каждая отдавалась снаружи нервным подергиванием глаза. Я только хотела было осадить Бестужева с его грязными намеками, как он опередил:
— Это тебе, — Кирилл поднял с одного из кресел огромный букет алых роз, которые я, наверно, даже сильно поверив в себя, не удержала бы. — Не знал, какие любишь, поэтому взял нестареющую классику.