Изменить судьбу

Сарафанова Елена Львовна

– Нет.

– Так вот, мы разбирали все жалобы о твоём плохом лечении и хамском отношении к пациентам...

– Да что ж это такое?
– возмутился Хьюго.
– Когда это я плохо лечил, да ещё и хамил, в придачу?

– В моем департаменте обязаны давать оценку всем жалобам, - с улыбкой пояснил Старый Умник.
– Так вот, твой куратор всегда защищал Великого Целителя и объяснял жалобы тем, что ты отказался жениться на очередной "пострадавшей" ...А как было с Тарной?

– Когда я понял, что парня у девушки нет, то начал ухаживать по всем правилам:

показывал в лечебнице интересных больных, давал необходимые пояснения на операциях, подсовывал редкие книги...

Гвидо захохотал.

– Ты ЭТО называешь ухаживаниями?

– А на обычное внимание Тарна не реагировала, что еще оставалось делать?
– ухмыльнулся Хьюго.
– И однажды, когда мы полночи сражались за жизнь одной пациентки и победили, я не выдержал и по дороге домой признался красавице в любви. Да-а...

– Что?

– Она ответила, что не имеет морального права портить мне жизнь опасной репутацией ...и отказала. Я был просто убит, а потом потребовал объяснений. Тарна попросила несколько дней на раздумывания и отбыла в Аруну.

– Советоваться с королем?
– спросил Гвидо.

– Именно. Позже меня вызвал Гордон де Горан и прямо спросил о намерениях в отношении его протеже. Я был в шоке, потому что не ожидал, что желание жениться на любимой девушке будет решаться на таком высоком уровне. Когда Первый маг Ирии убедился, что я не изменю своего решения, со мной поговорил лично король Огден. Именно тогда мне и рассказали, кто на самом деле Тарна - Ная Арахет, дочь бывшего великого Герцога.

– Но это ведь тебя не остановило.

– Нет, конечно. Была шумная свадьба, много музыки, смеха и цветов. Через два года родилась Эления. А ещё через три года моя жена умерла, сражаясь за жизнь маленького ребенка. Меня в то время не было в Гриве - вызвали на консультацию в столицу. Тарна дежурила в лечебнице, когда туда привезли умирающую девочку - жертву темного проклятия, насланного на знатный род из Оуэна. Ты, наверное, слышал о случаях, когда в тело человека вселяется злобный дэв (посмертный дух умершего). Тело больного корежит в судорогах, он говорит чужим голосом и пытается уничтожить окружающих доступными средствами. В храме Пресветлой над той больной девочкой провели специальный обряд и родные надеялись, что ребенок поправится. Но вскоре его муки начались заново и родители решили привезти его ко мне.

– А встретили Тарну, - кивнул де Шарон.
– Я не знал подробностей, потому что в это время был на Севере в степях Роры. Именно тогда погибли родители Эрика... И что было дальше, Хьюго?

– Тарна сразу поняла, что происходит, в детстве успела всякого насмотреться. Её мать не таилась перед детьми, считая, что они обязаны знать все стороны проявления магии Смерти. Моя жена убедилась - дэв всё еще в теле ребенка и будет мучить его до самой смерти, пока не найдет новое тело для переселения. А в Гриве, куда съезжались пациенты со всей Герданы, больных и ослабленных всегда было много и пострадать мог любой. Хотя этот дэв пообещал Тарне, что сделает всё, чтобы его следующей

целью стала наша Эления.

– Какой ужас! Храни нас Пресветлая!
– ахнул Гвидо.

– Если бы я был рядом, то успокоил жену, - горько сказал де Гривз.
– Такие случаи встречались в моей практике, была даже разработана специальная методика, когда врачи-целители объединяли свои силы и избавляли пациентов от таких "сожителей". Но услышав об Элении, Тарна запаниковала, а потом вспомнила наказ бабушки Сели никогда ничего не бояться... и просто обняла больного ребенка, забирая дэва себе. Жена успела спуститься в бункер под землей, где мы обычно ставили опасные опыты, и закрылась в нём. А через час прогремел взрыв и земля на месте бункера осела на несколько метров.

Хьюго замолчал и выпил вина.

– Когда я вернулся из Аруны, то сотни раз исползал местность на предмет жизни под землей, но всё было тщетно - Тарна погибла и забрала дух дэва с собой. Ваши службы, - целитель скривился, глянув на товарища, - запретили мне раскапывать бункер, чтобы перехоронить жену. Теперь на территории лечебницы стоит памятник Тарне, а та семья из Оуэна, чьего ребенка она спасла, часто приезжает навестить его, привозя щедрые дары в фонд Гривы.

– А почему Эления до сих пор не знает, кто её мать?

– Мне запретил король, чтобы не расстраивать ребенка, а когда дочь подросла, уже стало слишком поздно что-то объяснять. Эления знает всё о Тарне, я ничего не скрывал, кроме настоящего имени её матери. В конце концов, это знание ничего хорошего, кроме боли и стыда за род предателей Арахетов, ей не даст.

– Возможно, так действительно будет лучше, - согласился де Шарон.
– Король Огден мудр и его указ надежно закрыл рот сплетникам. Прошли годы, появилось столько новых тем для пересудов, что воспоминания о бывшем Великом герцоге просто растворились в небытие. И закончим об этом.

Глава 29.

Эрик быстрым шагом двигался широким коридором Академии, направляясь в приемную Ректора. Все преподаватели и студенты называли Ректора именно так, с большой буквы, во-первых, он действительно был великим магом, а во-вторых его должность удивительно совпадала с именем, данным ему от рождения - Леон де Ректор (ударение на последний слог), так что родовое имя все быстро забыли и остался только Ректор. Он и был им, как бессменный руководитель старейшего учебного заведения Ирии.

Сегодня старший преподаватель факультета магии Воздуха Эрик де Лей шел к Ректору, чтобы выразить своё возмущение - ему вновь отказали в отпуске, который он планировал провести у тестя. "У меня дочь должна родиться! Вы обязаны дать мне хотя бы неделю!", - мысленно орал де Лей. Но, переступив порог приёмной, Эрик тактично заткнулся - через приоткрытую дверь кабинета Ректора было видно, что его хозяин беседует с Первым магом Ирии Гордоном де Гораном. "Подожду, когда гость уйдет, а потом поскандалю", - решил Эрик и присел в углу на кушетку. Спустя полчаса Гордон начал прощаться и вышел в приемную, провожаемый Ректором.