Изменники Рима
Шрифт:
На кончике носа что-то кольнуло, и он взглянул вверх и увидел, что снова пошел снег. В считанные минуты далекие костры потухли, но он был уверен в том, в каком направлении должен двигаться, и продолжал двигаться, с каждым шагом погружаясь в снег, доходивший до его громоздких икр. Подставив шест под левую руку, он потянулся за связкой полосок мяса внутри туники и швырнул ее в сторону. Последовала пауза, прежде чем первый из волков подошел к свертку, чтобы осмотреть сверток, затем он с жадностью рванул его, когда остальная стая бросилась сражаться за свою долю. Макрон воспользовался отвлекающим маневром, чтобы поспешить на небольшое расстояние вниз по склону, но то была лишь кратчайшая передышка,
– Ну давайте, сволочи. Кто из вас считает себя достаточно сильным?
Он услышал позади себя легкий шум, перекрывающий рычание, инстинктивно шагнул и наклонился в сторону. Тело волка расплылось у него за плечом и тяжело приземлилось в снег прямо перед тем местом, где он был мгновение назад. Он злобно рубанул теслом, и лезвие вонзилось волку в спину. Он содрогнулся и упал на живот, щелкнув челюстями, когда кровь хлынула из раны, окрашивая снег в черный цвет. Сразу же Макрон присел на корточки, вызывая нападение других зверей. Один придвинулся ближе, покачиваясь задними конечностями, и он ударил посохом, чтобы поймать его морду, прежде чем он ускользнет из досягаемости. Это был сильный удар, и волк отпрыгнул и перевернулся, прежде чем вскочить на ноги и броситься прочь к ближайшей лесной полосе. Макрон почувствовал возможность и бросился на других волков, нанося удары своим посохом и теслом, ревя во весь голос. Они повернулись и побежали, убегая вслед за зверем, которого он ударил по морде. Он преследовал их несколько шагов, прежде чем остановился и заорал им вслед.
– Кто здесь центурион? А? Отвратительные волосатые ублюдки!
Волки продолжили бежать и исчезли между деревьями. Макрон выпрямился, грудь вздымалась, когда он глубоко вдохнул и позволил напряжению в мускулах ослабнуть. Затем он повернул обратно в сторону костров и двинулся дальше.
Вокруг него падали большие снежинки. Он держал свой курс настолько прямо, насколько мог, но когда легкий ветерок подул и усилился, снег ударил ему в лицо, и было почти невозможно смотреть вперед или сохранять какое-либо ощущение направления или того, какое расстояние он преодолел с тех пор, как заметил костры.
Затем, во время кратковременного затишья метели, он заметил свет справа от себя, повернулся и ускорил шаг. Подойдя ближе, он мог ясно видеть пламя, и в свете, который оно отбрасывало, он мог различить сидящие рядом фигуры, а сбоку темные очертания повозок и мулов, стоящих задними конечностями против ветра. Его сердце согрелось от этого зрелища, прежде чем осторожность взяла верх и заставила его замедлиться. Лучше быть уверенным, чем наткнуться на врага и лишиться жизни, не предупредив Корбулона и остальных о мятеже. На карту было поставлено слишком многое. Поэтому он покружил к фургонам, их грузы были засыпаны снегом, и проложил себе путь между ними, пока не увидел людей у костров. Один уже шагал к нему, черная фигура на фоне пламени, и Макрон нырнул обратно за фургон. Когда этого человека больше не было видно, он подался вперед и увидел, что тот повернулся, чтобы помочиться. Когда моча вылилась ручьем, мужчина удовлетворенно вздохнул. Его профиль нельзя было спутать ни с чем, и Макрон появился из-под фургона и подошел к нему.
– Командующий Корбулон, - спокойно обратился он к своему начальнику.
– Добрый вечер, господин.
Корбулон резко повернулся, все еще мочась, и Макрон шагнул в сторону, чтобы его не окатило
– Центурион Макрон... Что, во имя долбанного Плутона, ты здесь делаешь? – И тогда до командующего дошло, что присутствие и внешний вид Макрона были зловещими.
– Что случилось в лагере?
Когда Макрон закончил свой рассказ о мятеже Корбулону, Катону и Аполлонию, греясь у одного из костров, воцарилось короткое молчание, пока полководец размышлял над опасной ситуацией, с которой он и его армия теперь столкнулись.
– Я должен был отправить Орфита обратно в Тарс с позором, когда у меня был шанс. Теперь некомпетентный дурак поставил под угрозу осаду Тапсиса. Когда слухи о мятеже разойдутся, можете быть уверены, что парфяне воспользуются нашей слабостью. Они будут пытаться поднять восстание по всей границе. Клянусь богами, они могут даже нанести удар первыми и вторгнуться в восточные провинции, в то время как я изо всех сил пытаюсь сдержать мятеж и новые восстания.
Корбулон схватился за подбородок и посмотрел в огонь, когда один из преторианцев добавил еще одну сухую сосновую ветку, принесенную из ближайшего леса. Высохшие иглы ненадолго вспыхнули, прежде чем огонь лизнул древесину.
– Мы должны как можно скорее положить конец мятежу, - заключил он.
– Как бы я ни ненавидел эту идею, мне придется договориться с Орфитом и убедить его отказаться от мятежа.
– Но вы слышали, что сказал центурион Макрон, - возразил Аполлоний.
– Мятежники требуют, чтобы вы прекратили осаду и отступили. Если вы сделаете это, повстанцы Тапсиса одержат победу. Кто знает, какой город или провинция будет следующим?
– Довольно. Поэтому о снятии осады не может быть и речи. Я могу достаточно легко удовлетворить большинство их других требований, а затем мы сможем разобраться с главарями, когда я вызову достаточное подкрепление, чтобы подавить мятеж. Но пока я должен держать людей в лагере и продолжать осаду, чего бы это ни стоило.
– Вы можете быть уверены, что Орфит и другие предъявят невыполнимые требования, господин, - сказал Катон.
– С такими вещами не мог бы согласиться ни один римский полководец.
– Я знаю. Но какой у меня выбор? Если я откажусь, они возьмут нас всех в заложники вместе с остальными пленниками и передадут свои требования ближайшему высокопоставленному римскому чиновнику. И это будет Квадрат, наместник Сирии. Можете быть уверены, что этот ублюдок воспользуется возможностью навсегда разрушить мою карьеру.
Катон кивнул. С самого первого момента, когда Корбулон прибыл, чтобы взять на себя командование войсками Рима на востоке, правитель Сирии попытался бросить ему вызов. Он задумался над тем, что Макрон рассказал им о событиях в лагере.
– Ты говоришь, что мятежники открыли хижины с припасами?
Макрон кивнул. – Общипали до зернышка и набили свои рты всем, что они смогли найти. Включая то, что осталось в офицерской столовой и в запасах командующего.
– Хорошо, - Катон потер руки вместе, а затем поднес ладони к огню.
– Тогда в лагере почти не останется припасов. Хорошо, что мы закончили охоту и повернули назад, когда пошел снег, но давайте не будем слишком торопиться, чтобы вернуться и начать переговоры с Орфитом. Завтра к полудню мы сможем добраться до лагеря. Если мы дадим ему еще один день, мужчины снова начнут голодать с замаячевшей перспективой голодной смерти. Они будут жаждать еды. Катон кивнул в сторону повозок.
– И у нас есть много этого прямо здесь, и мы можем выбрать, предоставить ли солдатам ее или нет, как мы посчитаем нужным.