Измерение инкогнито

Пак Эдуард Анатольевич

— Ну же, Юлиус — торопил его Сергей.

— Ваше мнение? — обратился Юлиус к Колмиру.

Король эльфов пожал плечами и развел руками, но отвечать не стал, давая понять, что оставляет решение за ним.

— Мне понадобится некоторое время, не знаю, успею ли — Юлиус резко развернулся к Сергею.

— Тогда нечего разговаривать, пора действовать — сказал Сергей, видя, что Юлиус почти сдался.

— Хорошо, я сделаю все что смогу, но ни чего не обещаю — время упущено, мне уже не успеть спасти первого, взведенного на эшафот, не ручаюсь и за второго,

только о третьем могу сказать, что у него есть реальный шанс. Так что по всей видимости спасти удастся лишь дочь советника, а она — наименее полезный свидетель.

— Все равно надо попытаться — упрямо проворчал Сергей, приплясывая на месте от возбуждения и нетерпения, кляня Юлиуса за его излишнюю разговорчивость.

— Тогда, что бы ни происходило, попрошу не мешать мне — сказал ректор академии.

Сергей провел сжатыми пальцами у рта, будто бы застегивая его на молнию. Юлиус не понял, что конкретно означает его жест, но уловил смысл, и удовлетворенно кивнул.

Подобрав под себя ноги, Юлиус уселся напротив шара и уставился в его хрустальную глубину. Минута проходила за минутой, но ни чего необычного не происходило.

Тем временем, палач велел подвести первого приговоренного — к чудовищному жертвеннику.

Первым оказался старик. Стражники до предела вывернули бедолаге руки, заставив упасть его на колени и низко склониться над ноздреватым, прокопченным чугуном чаши.

Откинув седые волосы, палач грубо и бесцеремонно оторвал пышный белый воротник с красивого камзола опального министра.

Сергею казалось, что время летит неудержимой птицей, истаивает, словно прохладное дуновение в духоте палящего зноя. Уставившись в шар, и даже не мигая, он считал каждую секунду, надеясь на чудесное спасение осужденных.

Юлиус сидел все так же неподвижно, на взгляд Сергея, абсолютно ни чего не предпринимая.

— Ну почему же он бездействует? — с нетерпением спросил Сергей у Колмира.

— Так только кажется. Вы не представляете, какие колдовские силы сейчас задействованы. Вокруг нас бушуют ураганы энергии.

Шар познания изначально не предназначен для таких целей и это обстоятельство многократно усложняет все дело. Ведь, даже, имея подходящий инструмент, на перенос требуется время и силы. Много силы…

Сергей вдруг показалось, что это он сам находится на площади, что это его склонили над алчущей крови чашей.

Легкий, но смертельный холодок стали прошелся по его шее, Сергей невольно содрогнулся. Он отчаянно надеялся на отсрочку, не видя в руках заплечных дел мастера ни топора, ни меча. Однако он ошибся.

Все произошло очень быстро. Мрачный кат подошел сзади. Нависнув над приговоренным, мужчина в маске запустил свою пятерню в его густую шевелюру и поставил колено на сгорбленную спину. Сжимая толстые пальцы, мускулистая рука убийцы напряглась.

Палач, что есть силы, дернул на себя густые волосы старика и запрокинул его голову так, что открылась шея, обнажая крупный кадык.

Невесть откуда в его руках появился остро наточенный серп, отливающий зловещей синевой.

Сергея словно прошил мощный разряд тока.

— Откуда… — вылетело сдавленное рычание Сергея.

— Вы о серпе? — спросил Колмир — он все время висел у него на поясе. Нам отсюда его было попросту не видно.

Подведя лезвие под подбородок старика, палач резко и с оттяжкой полоснул его по горлу. Острая полоска стали прошла почти половину толщины шеи и лишь тогда, с отчетливым хрустом, остановилась. Палач рывком выдернул окровавленный полумесяц и вздернул его над головой.

Всем своим немалым весом навалившись коленом на тощую спину, он еще дальше запрокинул голову несчастного и стал выдавливать его кровь, которая и так мощными толчками лилась в чашу.

Странно, но старик, почти еще целых полминуты, оставался жив. Кровь пузырилась на срезе его гортани и пенилась от неровного предсмертного дыхания. Конвульсии мучительной агонии сотрясали его тщедушное тело, но глаза, уставившиеся в небо все не хотели закрываться, поражая Сергея выражением безмерного гнева. Только спустя полминуты, жизнь окончательно покинула исковерканное тело — смерть все же сумела погасить огонь жизни в его глазах, однако и после этого они не закрылись.

— Опоздали, чего же он медлит — просипел Сергей.

Все то время, пока душа несчастного, с таким трудом и мучениями, расставалась со своим телом, жадная до зрелищ толпа, ликующе ревела и бесновалась.

Сжав руки в кулаки — так, что заболели костяшки пальцев — Сергей застыл на месте. Частое дыхание с трудом пробивалось сквозь плотно стиснутые зубы.

Он увидел, как из дыры вскрытого горла казненного министра вылетает прозрачное голубоватое облачко, постепенно принимая очертания неподвижного тела.

Выражение безмерной и огненной ненависти застыло на страшном лице призрака — эти чувства и в смерти не оставили его душу.

Скрюченные пальцы фантома потянулись к палачу.

Почувствовав крепкую хватку невидимых рук на своей шее, тот изумленно схватился за горло и отчаянно закашлялся, бешено вращая глазами во все стороны.

Видимо праведный гнев придал силы призрачному телу старика. Палач, словно подкошенный, упал на колени, и гремя костями, принялся лихорадочно кататься по деревянному помосту.

Тут в дело вступил толстый жрец. По всей видимости он, так же как и Сергей, имел возможность видеть души умерших людей, потому что его палец вытянулся в подобие серого, почти бесплотного щупальца, которое словно живое потянулось к душе старика, извиваясь мелкими кольцами.

Призрак казненного министра с сожалением отпустил толстую, словно у годовалого бычка, выю и с ненавистью уставился на нового врага.

Вытаращив глаза, палач ошарашено вертел головой — он громко кашлял — в его слюне можно было разглядеть тянучие кровавые нити. Привалившись к чугунной чаше, он натужно и сипло вдыхал воздух — кислород с трудом проникал в его легкие через изрядно помятую гортань. На его опухшей шее были отчетливо видны багровые отпечатки пальцев.