Измученные смутой времени
Шрифт:
— Борщ! — восхищенно воскликнул Седов и мечтательно причмокнул губами: — Когда я его в последний раз ел?!
Хозяйка приложила палец к губам и шепнула:
— Валерий, тихо, Мариша спит.
— Мариша… — с грустью вполголоса проговорил опер. — Сколько ей сейчас лет?
— Почти два с половиной года.
— Ходит в ясли?
— Пока каникулы, пойдет в сентябре.
— Помогает, наверное, бабушке?
— Конечно, она единственная моя помощница и есть, — засияли глаза у женщины. — Вот сегодня нарвала укропа для борща и вытянула морковок с грядки.
Быстро
— Галина Кирилловна, расскажите, что вас беспокоит. Мне послезавтра уезжать, поэтому, несмотря на позднее время, счел своим долгом поговорить с вами.
Хозяйка встала из-за стола, подошла к шкафу и взяла оттуда фотографию сына с семьей в рамочке с ножкой, прижала к груди и, так и не расставшись с заветным снимком, вернулась на место. Поставив рамку на стол напротив себя, стала рассказывать:
— Вот так и живем с внучкой вдвоем. Иногда с ночевкой приезжают двоюродные сестры — внучки Степаниды, тогда для Маришки наступают настоящие праздники: они целый день бегают на улице, катаются на самокате, а иногда я вожу их на пляж. Так у нас проходит лето. Мариша сначала постоянно спрашивала про родителей, сильно скучала по ним, но постепенно привыкла, только иногда перед сном вдруг всплакнет и спросит: «Где мама, где папа?..»
У Вахрушевой навернулись на глазах слезы, она отпила чай и продолжила:
— С недавних пор мне ночами стали сниться Дима и Варя. Я, как и ты, предположила, что родные снятся мне из-за того, что постоянно думаю о них. Но тут другое: они приходят ко мне во сне, а когда я открываю глаза, они стоят предо мною. Так было несколько дней, пока я не обратилась к ворожее. Она выслушала меня и сказала следующее: тела Димы и Вари находятся совсем рядом, стоит только напрячься и найти их…
Женщина стала плакать и сквозь слезы спросила:
— Зинаида Евгеньевна сказала, что ты осматривал подполье. Ты хорошо его обследовал?
— Кроме картошки ничего там не было, — ответил опер, испытывая все тот же холодок уже по всему телу. — Вы думаете, они там?
— В подполье низ земляной. Ты хорошо пригляделся к полу?
— Там же везде была картошка… — ответил опер и снедаемый догадкой, осторожно осведомился: — Вы думаете, что они закопаны в земле и присыпаны картошкой?
— А почему бы и нет? — пожала плечами хозяйка. — В марте во дворе земля была мерзлая, их могли спрятать только в незамерзшей почве.
— Так давайте, сейчас и проверим, — предложил Седов. — Где у вас находятся инструменты?
— Сейчас не проверишь, — помотала головой Вахрушева. — В подполье вода.
— Воды тогда не было, — непонимающе развел руками оперативник. — Откуда она появилась?
— Вот ты городской парень и не знаешь проблемы частников, — проговорила женщина. — У нас в подполье вода появляется в начале мая, а уходит в конце ноября.
— Признаюсь, не знал, — опер приложил правую руку к груди. — Но, Галина Кирилловна, только из-за того, что ворожея об этом сказала, не стоит, наверно, откачивать воду и копаться в земле. Я уверен, что там следов преступления не было.
— Упаси Господи! — помахала
— Клянусь, что в подполье никаких намеков, что там сокрыли трупы людей, я не обнаружил. Это бы сразу бросилось в глаза. Поэтому успокойтесь и поменьше общайтесь со всякими там ворожеями. У нас на работе опера, которые раскрывают убийства, всегда смеются над ними, когда эти, с позволения сказать, ясновидящие, выдвигают несусветные версии. Кстати, Галина Кирилловна, после командировки меня назначат в отдел по раскрытию убийств и поручат в том числе расследовать дело Димы и Вари. Поэтому не забивайте голову всякой мистикой, а продолжайте жить с надеждами и воспитывайте вашу внучку Маришу. На моем месте Дима сказал бы то же самое.
— Как это хорошо, что дело Димы поручат тебе, — промолвила Вахрушева. — Ты настоящий друг, каких мало на свете.
— Я хочу дойти до истины, я обязательно узнаю, что случилось с Димой и Варей, — клятвенно заверил оперативник. — Когда Мариша станет взрослой, то должна узнать, что случилось с ее родителями.
Прежде чем уйти, Седов попросил:
— Галина Кирилловна, разрешите еще раз заглянуть в подполье.
— Конечно, — кивнула она. — Только что там смотреть — кругом одна вода.
Убедившись, что вода не достает до пола сантиметров на сорок, опер свистнул:
— Фьють, скоро вас затопит полностью! Откуда столько воды?
— Моя профессия каким-то боком связана с гидрогеологией, — стала объяснять хозяйка. — Там, где заселяется человек, уровень подземных вод всегда поднимается все выше и выше. Это связано с тем, что мы нарушаем естественный ход воды под нашими ногами. Будь уверен — там, где появляется поселение людей, со временем заболачивается местность и приходится все отсыпать и отсыпать, и в конце концов природа начинает чахнуть.
— Я всегда подозревал, что мы, люди, болезнетворные микробы планеты, — усмехнулся Седов. — Когда-нибудь Матушке-Земле надоест все это, и она стряхнет нас с себя к чертовой бабушке.
— Не это я хотела сказать, — улыбнулась женщина. — Если бережно относиться к Земле, постараться понять ее суть, то она, непременно, воздаст тебе сторицей. Человек всегда сможет сосуществовать в гармонии с нашей прекрасной планетой, а в качестве благодарности мы обязаны сохранить природу и приносить ей пользу.
— Успокоили, что я не бацилла земного шара, — засмеялся оперативник и попрощался с хозяйкой: — Галина Кирилловна, спасибо за вкуснейший борщ, приготовленный в том числе и дочерью моего друга. После командировки я обязательно зайду к вам, и мы с вами поговорим о насущных наших проблемах.
— Счастливо съездить, — напутствовала его хозяйка. — И побыстрее возьми в свои руки дело Димы и Вари.
На следующий день Седов зашел к Анисимову и получил паспорт на имя Логинова Александра Владимировича, жителя Подмосковья, а также авиабилет Москва-Якутск-Нерюнгри на то же имя. Вручив документы и командировочные деньги, оперативник из министерства объяснил: